Слова сияния
Шрифт:
— Сияющие могли преобразовывать, верно? — спросил Адолин.
— Согласно записям, могли, — осторожно уточнил Кадаш.
Измена — термин, с помощью которого обозначали предательство Сияющими человечества — часто воспринималась в качестве провала воринизма как религии. Еще более постыдными были методы, которыми в последующие столетия церковь пыталась захватить власть.
— Что еще могли делать Сияющие? — поинтересовался Адолин. — Они ведь обладали разными странными способностями?
— Я не особенно много читал про них, светлорд, —
— Кадаш, — сказал Адолин, наблюдая, как удаляется процессия, поблескивающая шелком. — Прямо сейчас мне нужна информация, а не смирение. Убийца в Белом вернулся.
Кадаш ахнул.
— Тревога во дворце прошлой ночью? Слухи верны?
— Да.
Было бесполезно скрывать случившееся. Его отец и король рассказали кронпринцам и планировали, каким образом представить информацию всем остальным.
Адолин встретился взглядом с ардентом.
— Тот убийца ходил по стенам, как будто притяжение земли на него не действовало. Он упал с высоты в сотню футов [32] без повреждений. Он походил на Несущего Пустоту, смерть, обретшую форму. И я спрашиваю тебя снова. Что могли делать Сияющие? Были ли у них подобные способности?
32
Приблизительно 30,48 м
— Да, и они ограничивались не только ими, светлорд, — прошептал Кадаш, сильно побледнев. — Я говорил с некоторыми солдатами, которые пережили ту первую ужасную ночь, когда убили старого короля. Я думал, что их утверждения об увиденном лишь следствия травмы...
— Мне нужно знать, — сказал Адолин. — Изучи этот вопрос. Прочти книги. Скажи мне, на что способно то существо. Мы должны знать, как с ним бороться. Он вернется.
— Хорошо, — ответил Кадаш, которого заметно трясло. — Но... Адолин? Если то, что вы сказали, правда... Шторма! Тогда, возможно, Сияющие не умерли.
— Я знаю.
— Храни нас Всемогущий, — прошептал Кадаш.
Навани Холин любила военные лагеря. В обычных городах все так беспорядочно. Магазины, налепленные слишком тесно, улицы, которые отказывались быть прямыми.
Военные же, как мужчины, так и женщины, ценили порядок и рациональность, по крайней мере, лучшие из них. Лагеря отражали эти свойства. Казармы были выстроены аккуратными рядами, магазины ограничивались рынками, а не выскакивали на каждом углу. Со своего пункта наблюдения на вершине смотровой башни она видела большую часть лагеря Далинара. Все так аккуратно, так продумано.
Такова отличительная черта человечества — взять дикий, неорганизованный мир и превратить его во что-то логичное. Можно добиться гораздо большего, когда все на своем месте, когда легко найти нужную вещь или человека. Того же самого требовало творчество.
Тщательное планирование на самом
Навани глубоко вздохнула и повернулась к инженерной площадке, которая возвышалась в восточной части военного лагеря Далинара.
— Ну что! — крикнула она. — Давайте попробуем!
Сегодняшнее испытание было запланировано задолго до атаки убийцы, и она решила продолжить. Что еще ей оставалось делать? Сидеть и волноваться?
Земля внизу загудела от кипучей деятельности. Наблюдательная платформа возвышалась примерно на двадцать пять футов [33] и давала хороший обзор инженерной площадки. Вокруг толпились с десяток различных ардентов и ученых, и даже Матаин с несколькими другими штормстражами. Она все еще не знала, что думать об этих людях — они проводили слишком много времени, рассуждая о нумерологии и изучая ветра. Они называли свое занятие наукой в попытке не подпасть под запреты воринизма касательно предсказаний будущего.
33
Приблизительно 7,62 м
Время от времени штормстражи излагали что-то полезное и мудрое. Навани пригласила их именно по этой причине — и еще потому, что хотела за ними присматривать.
Объектом ее внимания и предметом сегодняшних испытаний стала большая круглая платформа в центре инженерного двора. Деревянное сооружение напоминало вершину осадной башни, которую отрезали и положили на землю. Ее опоясывали зубцы, и за ними были установлены чучела, похожие на те, что использовали солдаты во время тренировки в стрельбе из лука. Рядом с лежащей на земле платформой выстроили высокую деревянную башню с сеткой лесов по бокам. Работники поспешили к ней, чтобы проверить, все ли работало так, как надо.
— Вам действительно нужно прочесть это, Навани, — сказала Рушу, глядя поверх отчета.
Молодая женщина служила ардентом, и у нее не было никакого права иметь такие пышные ресницы и тонкие черты лица. Рушу стала ардентом, чтобы избежать ухаживания мужчин. Глупый выбор, судя по тому, что мужчины-арденты всегда стремились работать именно с ней. К счастью, она обладала блестящим умом. А Навани всегда могла найти применение блестящему уму.
— Прочту позже, — ответила мать короля немного ворчливым тоном. — Сейчас нам есть чем заняться, Рушу.
— ...изменялись, даже если он был в другой комнате, — пробормотала Рушу, перелистнув страницу. — Повторяемо и измеримо. Пока только спрены огня, но очень велик потенциал других применений...
— Рушу, — сказала Навани, на этот раз чуть более жестко. — Как насчет испытания?
— О! Простите, ваша светлость. — Женщина засунула сложенные страницы в карман мантии и, нахмурившись, прошлась рукой по бритой голове. — Навани, вы не задумывались, почему Всемогущий одарил бородами мужчин, но не женщин? Если уж на то пошло, почему мы считаем длинные волосы признаком женственности? Разве обилие волос — не мужская черта? Знаете, у многих из них довольно много волос.