Слово Императора

Кузнецова Дарья Андреевна

— Ну и взял бы к себе, раз кадр такой ценный, да ещё — дочь друга семьи, — я пожал плечами.

— Во-первых, мои парни не способны воспринимать её как боевого товарища, ещё попортят девку, — начал загибать пальцы Анвар-ан. Лимар-ан опять вспыхнула, на этот раз уже — от смущения.

— Что, для себя бережёшь? — не удержался я. Стоило бы промолчать, но настроение было на редкость паршивым, и очень хотелось его на ком-нибудь сорвать. Лучше немного ехидства, чем злость.

— Нет, просто планирую оправдать доверие уважаемого мной оборотня, — невозмутимо пожал плечами Анамар. В курсе моей слабости были двое — он и Мунар, и воспринимали подобные

нервные проявления философски. — Во-вторых, она отлично подойдёт на эту должность, умеет вести переписку, аккуратна; да и предательства можно не опасаться. Ну и, в-третьих… Ты же Шарру выдерживаешь, чего тебе стоит ещё одну такую же потерпеть! — воссиял он искренней улыбкой.

— Шарра, как ни сложно в это поверить, прекрасно чувствует грань, за которую нельзя выходить, и если забывается — то только среди своих. А здесь я не уверен, — подавив недостойный порыв стереть радостное выражение с лица друга при помощи кулака, ответил я со всем спокойствием, на которое был способен. Предмет разговора на мой новый изучающий взгляд ответил настороженностью и недоверием. — Будешь вести себя прилично? — мрачно уточнил я у самой девушки.

— Простите, Ваше Величество, я просто сначала вас не узнала, — она виновато опустила взгляд, а я кивнул.

— Не самое худшее начало. Ладно, обсудим всё это вечером, — отмахнулся я и уткнулся в листок с речью. Полностью запомнить не успею, но хоть частично.

А вечером надо будет первым делом поблагодарить и Анамара, и эту девчонку.

И всё-таки уточнить у них с Иммуром, им что, приключений в жизни не хватает, если они себе находят таких беспокойных баб? Было у меня ощущение, что эта Нира помянутой здесь Шарре легко может дать хорошую фору. А про «доверие уважаемого оборотня» Анвар-ар мог этой девчонке в уши дуть, не мне.

Всё прошло на удивление ровно, без эксцессов. Даже погода соответствовала: небо затянули высокие плотные облака, а с залива подул прохладный ветер. Довольно редкое явление в это время года, воспринятое сейчас как хороший знак — Первопредок скорбел о своих детях.

Сейчас, глядя на собравшихся на площади оборотней и ощущая запах их искренней скорби, я окончательно понял, насколько правильным было решение не оскорблять память Ашун-ана, и представить его не злодеем, а очередной жертвой. Его слишком любили в народе; гораздо сильнее, чем остальных генералов, да и, наверное, меня самого. Меня уважали, боялись, благодарили за мирную передышку, но… харизмой не вышел.

Если разобраться, это был очень опасный и серьёзный ход — покушение на Императора, совершённое таким двуликим. Здесь могли усомниться многие из тех, кто до сих пор выступал на моей стороне.

И опять получается, что инициатор всех этих покушений здорово переоценивает мою кровожадность и мстительность. Вопрос только, это следствие незнания, или ему легче поверить собственной фантазии, чем фактам?

Когда жрицы закончили обряд, и огонь проглотил подношение, превратив тела в пепел, окончательно стемнело; там, над облаками, догорел закат. Звёзды за мутной пеленой были не видны, и темнота от этого становилась особенно плотной.

Честно говоря, к этому моменту мне уже хотелось только одного — упасть в кровать. Голова начала кружиться, в висках пекло от боли — кажется, я здорово переоценил свои силы. Поэтому обратный путь был проделан в молчании. Я сидел, прикрыв глаза, и пытался заклинать собственную головную боль, чтобы если не сгинула совсем, то хотя бы немного повременила.

Но та не слушалась, только перебралась с висков на затылок и застучала там в ритме пульса.

Анамар то ли видел моё состояние и помалкивал, то ли сам был погружён в какие-то невесёлые мысли. Молчала и девчонка, тем самым показывая себя с лучшей стороны.

Путь от кареты до покоев забрал остатки сил, однако исполнить свою мечту и рухнуть хотя бы в кресло мне было не суждено: в гостиной обнаружились посетители. Точнее, не просто посетители, а полноценная гулянка. Из распахнутой двери выкатился звонкий женский смех на несколько голосов и больно ударил по затылку, а ноздри защекотал отчётливый запах вина и еды. Последний вызвал противоречивые желания: с одной стороны, меня отчётливо замутило, а, с другой, чудовищно захотелось есть.

Наверное, в других обстоятельствах я бы смог порадоваться или, по крайней мере, посмеяться над происходящим, но сейчас в первый момент едва сдержался, чтобы не нарычать на это собрание и не выгнать всех с безобразным скандалом. Рык вместе со словами застрял в горле, а я сам — замер в дверном проёме, разглядывая присутствующих.

Не последним фактором, поспособствовавшим моей сдержанности, стал чисто женский состав компании. Причём дело было даже не в ревности, — Александре я в этом вопросе вполне доверял, — а в банальной зависти. Что я там с больной головой речи толкаю, а они здесь — веселятся. А так… женщины же!

Коллектив, несмотря на первое впечатление, был небольшой. Помимо Александры присутствовала Зара, Шарра, Уру, какая-то незнакомая мне кудрявая светловолосая женщина в жреческих одеждах и — неожиданно! — Танагра, жена брата. Причём последняя сидела рядом с Императрицей, и обе выглядели явно довольными таким соседством. Женщины расположились прямо на ковре и проводили время довольно безобидно, даже почти идиллически; кажется, просто играли в фанты или что-то вроде.

Будто почувствовав мой взгляд, Александра вскинулась. Сначала улыбнулась, но через мгновение между бровей пролегла хмурая вертикальная складка, и жена торопливо поднялась на ноги.

— Ваше Величество, с вами всё в порядке? — осторожно уточнила она. Видимо, что-то прочитав по моему лицу, сама же не позволила ответить и, подхватив под локоть, аккуратно потянула к креслу, стоящему ближе всех к столу. — Присядьте, вы, должно быть, голодны? — мягко проговорила Императрица. Нестерпимо захотелось ответить какой-нибудь гадостью, но я сдержался. Даже сумел кивнуть и пожелать доброго вечера подорвавшимся с мест женщинам.

А когда я всё-таки воплотил свою недавнюю мечту и уселся в кресло, как в карете расслабленно откинувшись на спинку и прикрыв глаза, мне вовсе стало плевать, что вокруг полно народу. Комната наполнилась тихими неуверенными шепотками, но мне было лень прислушиваться. А ещё через несколько мгновений меня опять окутал знакомый запах.

— Выпейте вот это, — Александра, присев на подлокотник кресла, вложила мне в руку какой-то небольшой стеклянный сосуд.

Я сначала машинально отхлебнул, и только потом задался вопросом, а что такое она мне вручила? Но огласить вопрос вслух не успел, потому что распознал вкус — это было то самое зелье, которым меня вчера поил лекарь. Не знаю, оно ли так быстро подействовало, или можно было благодарить великую силу самовнушения, но полегчало мне через считанные мгновения. Не настолько, чтобы провести ещё один плодотворный день, но достаточно, чтобы избавиться от желания кого-нибудь убить.