Слово Императора
Шрифт:
— У меня складывается неожиданное ощущение, что он от меня бегает. В прямом смысле, — я поморщился. — Чувствую, что где-то рядом, но выходить на контакт не желает.
— Может, ему стыдно? — хихикнула Шарра. В ответ на наши недоуменные взгляды пожала плечами и пояснила. — Ну, такую кашу заварил. Сами посудите, сейчас происхождение оборотней окутано тайной, и предположение, что мы с людьми из одного корня, основано исключительно на морфологических признаках, мы очень похожи. А здесь — такое явное подтверждение; и я почти уверена, что книга подлинная и по-настоящему древняя. Если это подделка… зачем изготавливать фальшивку настолько высокого качества и так надёжно её прятать? Хотели использовать, да не вышло? Как-то за хвост притянуто, а она там явно о-очень давно лежит. Поэтому скорее всего её действительно спрятали
— Первой приходит в голову самая простая причина — факт нашего родства хотели скрыть. Слухи-то неизбежны, но письменных источников и старинных легенд на эту тему до сих пор известно не было, — согласно кивнул Мунар, во время короткого монолога с одобрением разглядывавший Нойр-ан. — Шарра, да ты делаешь успехи в логических построениях!
Та состроила недовольную гримаску и показала Муну язык.
— Не отвлекайтесь, — я на всякий случай поспешил одёрнуть обоих. — Я навскидку могу назвать пяток вариантов, зачем подобное могло ему понадобиться, но это всё домыслы. Мунар, о каких совпадениях ты говорил и с чем вообще пожаловал?
— Я, собственно, по поводу того мага, на которого вы наткнулись в степи, его овшунов, лаборатории и прочих странностей, — пояснил он. — Оказалось, это не какой-то дикий самоучка, а вполне себе натуральный непризнанный гений и по-своему легендарная личность. Его звали Лимар Навун-ар, но больше он был известен как Чудак. Шарра, ты правильно ухмыляешься, после грандиозного скандала с его участием, разразившегося ещё в начале войны, «ч» в прозвище устойчиво изменилось на «м». В общем, в курсе вы или нет, вкратце поясню. Навун-ар разрабатывал собственную теорию происхождения видов. Я не вникал в подробности, но как-то у него получалось, что никаких богов, духов и Первопредка не существует, и общие корни есть не только у людей с оборотнями, а вообще у всего живого, включая даже тыбарцев. Вот за эту странную мысль его и называли Чудаком, но, впрочем, не трогали: каждый имеет право заблуждаться так, как считает нужным. Тем более, когда вопрос не касался его навязчивой идеи, это был весьма талантливый маг. Во время войны он проходил службу при одном из полевых госпиталей, тогда-то Чудака и переименовали. Когда выяснилось, что он ставил на пленных довольно зверские опыты. Война, конечно, войной, и людей тогда ненавидели даже сильнее, чем сейчас, но он действительно перешёл грань. Одно дело, вырвать сердце живому врагу на поле боя, а совсем другое — издеваться над тем, кто даже теоретически не способен оказать сопротивление.
— Мун, а можно без лирических отступлений? — поморщился я. — Слышал краем уха об этом скандале. Вроде как Чудака после этого убить не убили, и даже не посадили, но практикой заниматься запретили и вообще ославили на всю страну.
— Ну да, а потом он куда-то пропал; тогда решили — убился от отчаянья, и благополучно про него забыли. Да и, честно говоря, не до него тогда было. Но это всё введение, потому что теперь мы знаем, где он прожил все эти годы. В своей глуши он занимался поисками доказательств собственной теории, и, судя по всему, от жары и одиночества у него совсем поехала крыша. Вкратце объясню, а если нужны подробности — всё в отчёте, — он кивнул на лежащую на краю стола папку. — Он сумел добиться определённых успехов, но только совсем не в том, в чём пытался. Теорию свою не доказал, потому что не теория это, а откровенный бред. Но зато достиг невиданного успеха в преобразовании сущностей. Правда, эксперименты ставил над животными; спрашивается, почему нельзя было ограничиться этим раньше? Если точнее, встреченные вами овшуны были искусственно выведенными. Когда-то они были самыми обыкновенными овцами, а потом Чудак привязал к безобидной скотине нечто потустороннее. Не овшунов, а каких-то странных духов; я, честно говоря, так и не понял, откуда они взялись, и почему в итоге приняли такой вид, но я особо не вдавался. Собственно, потому у вас и получилось так легко с ними расправиться. Навур-ан, конечно, понимал, что его творения здорово не дотягивают до настоящих овшунов, но пытался их откормить за счёт путников. Ну, и опять вам повезло. Насколько я сейчас могу восстановить картину, эти твари просто слишком рано вернулись. Прежде к их появлению несчастные
— А с ногой у него тогда что случилось?
— Нога — это дополнительное доказательство его неадекватности, — поморщился Мун. — Он её сам себе отрезал и использовал собственную плоть при создании из своих овец этих недоделанных демонов. Чтобы те его самого не сожрали по ошибке.
— Рур, вот зачем ты спросил? — сдавленно пробормотала слегка побледневшая Шарра, прикрывая ладонью рот. — Фу, какая гадость! У меня же фантазия богатая!
— Да ладно, подумаешь — нога, — попытался возразить Инварр-ар, но под двумя недобрыми взглядами — самой Шарры и Иммура, — почёл за лучшее свернуть тему. — Так вот, штатный психиатр, читавший его записи, даже набросал примерный диагноз на двух листах. Вкратце — полный абзац; у него там… Так, я опять не о том. Самое главное, среди его записей были вполне обоснованные предположения, что оборотни представляют собой точно такие же объединённые сущности, как его овцы, только более сложные.
— Сам ты овца, — вздохнула Шарра, но не обиженно, а как-то удивительно печально. — Это что же получается, целый отдельный разумный вид — результат простого магического эксперимента?
— Не факт, — пожал плечами Мунар. — Вернее, уже почти факт, но не простого, а с участием высших сил. И если разбираться, то у нас весь мир — один большой результат эксперимента богов, поэтому не вижу повода для истерики. Но обнародовать эти результаты точно не стоит.
Все синхронно поморщились и солидарно помолчали.
— В общем, я понял, точно ответить мне на все эти вопросы сможет только сам Первопредок. Буду пытаться достучаться, не сможет же он от меня вечно прятаться. Кстати, Шарра, пока вспомнил; что там с подготовкой праздника перелома года и официальной церемонии?
— С моей стороны — всё по плану, — тут же оживилась она. — Хотя ажиотаж страшный, всем интересно посмотреть на Императрицу, независимо от её происхождения. Многие, конечно, надеются над ней посмеяться, но Сашка всех уделает, я в этом уверена. Ты не волнуйся, я её по полному разряду подготовлю! Опять же, будет присутствовать почти вся Императорская семья Орсы кроме наследника, и это первый официальный визит такого уровня за многие годы…
— Шарра, я в курсе списка приглашённых, сбавь обороты. Мун, по твоей части что?
— Работаем, согласовываем, — лаконично отозвался он. — Сам понимаешь, договориться о мерах безопасности сразу четырём службам не так-то просто, особенно когда каждый считает своим долгом что-то скрыть от остальных. Да утрясётся, что нам, в первый раз что ли?
— Ты, главное, предателя к тому моменту вычисли.
— Вычислить — пол беды, надо доказать! — усмехнулся он. — Мы его прямо на приёме возьмём. Есть у меня план провокации, ближе к делу утрясём детали.
— Мне твои провокации… Ладно, посмотрим, — поморщился я.
Императрица Александра Шаар-ан, Империя Руш, замок Варуш
Сон был странный. Я сразу поняла, что это именно сон, полностью осознавала себя, но продолжала спать, наблюдая за происходящим как за спектаклем, со стороны.
Действие происходило на небольшом скалистом острове, одиноким зубом торчащем посреди моря, и кроме камней, песка и жухлой травы здесь ничего не было. Впрочем, нет; стоило об этом подумать, и я поняла, что поспешила с выводами. Кое-то помимо меня здесь был.
— Рур? — неуверенно окликнула я сидящего неподалёку на камне над обрывом мужчину. Со спины было очень похоже: те же рассыпающиеся по плечам медные волосы, та же смуглая кожа, даже сложение похоже. Но почти сразу я поняла, что ошиблась: этот мужчина был более жилистым, чем Руамар, и, кажется, ниже ростом, но в последнем я не могла поручиться. А ещё мне показалось, что он совсем по-другому пахнет.
Незнакомец не ответил, а я осторожно подошла, с интересом его разглядывая. И странно, чем ближе я оказывалась, тем точнее проступали очертания фигуры, хотя поначалу нас разделяло расстояние не больше десятка метров, и рассмотреть подробности я могла сразу. Наверное, тоже какой-то из фокусов сна.