Слово Ишты. Книга 2.
Шрифт:
Мастер.
Что ни говори, но он - настоящий мастер. И такой потрясающий физиономист, что мне до него, как до луны раком. Э-эх...
Выпрямившись, я перехватила выразительный взгляд и неловко потупилась. Блин. Кажется, король читает меня, как раскрытую книгу. Причем, даже те страницы, которые я намеренно прикрыла рукой. Такое впечатление, что он просто ждал моего нервного движения. Ждал и заранее был готов заверить, что никакой речи о постельных приключениях не идет. Кажется, это действительно всего лишь предложение немного прогуляться. И только. Тогда как
С досады на такой промах я прикусила губу.
– Пойдемте, леди, - он, словно ничего не заметив, вежливо предложил руку и осторожно сжал мои пальцы, не обратив внимания на то, как они слабо дрогнули в ответ. После чего неторопливо спустился с террасы, ненавязчиво увел от ярких огней и направился вглубь цветущего сада, все дальше и дальше уходя от шумного празднества.
Глава 20
Первое время мы молчали, медленно идя по пустынной дорожке, расцвеченной только льющимся с вечернего неба светом двух местных лун. Мне, если честно, было немного стыдно. Ему, наверное, не слишком приятно. Поэтому неудивительно, что минут десять никто из нас не произнес ни единого слова. И неудивительно, что прогулка выходила какой-то грустной и откровенно напряженной.
Наконец, мое самоедство дало плоды, и я, не выдержав, повернулась.
– Простите, Ваше Величество. Простите за то, что я в вас усомнилась.
Король чуть дернул уголком рта.
– Наверное, это не ваша вина, леди. Боюсь, я сам дал вам повод для сомнений.
– Все равно... мне очень жаль.
– Мне тоже, - вздохнул он, а потом вдруг остановился и повторил: - Мне действительно жаль, леди, что так получилось.
Я неуверенно посмотрела.
Жаль? Ему в самом деле жаль, что он сделал дурость на прошлом балу? Жаль того некрасивого намека, после которого я так же некрасиво бросила его посреди зала, оставив торчать среди ошарашенных подданных дурак дураком? Жаль, что я выставила его полным болваном? И того, что из-за этого наши отношения довольно долго были весьма натянутыми?
– Наверное, у вас были веские причины для такого поступка, сир?
– наконец, осторожно предположила я, силясь разобраться в мотивах.
Король в ответ грустно улыбнулся.
– Сейчас они уже не кажутся мне вескими. Сейчас мне кажется, что я напрасно вас обидел. И напрасно дал волю своей подозрительности.
Значит, это действительно была всего лишь проверка?!
Я неслышно выдохнула.
Ну, слава тебе, господи! Выходит, мое первое впечатление было совершенно правильным: нездоровым кобелизмом Его Величество не страдал. Не в его привычках изображать ловеласа, пользуя всех появляющихся перед его глазами дам, как дешевый презерватив. Он просто перевел нашу долгую, невидимую постороннему глазу борьбу в несколько иную плоскость, однако ни разу, ни словом и ни делом, не отступил от собственных принципов. Ни тогда, когда искусно делал вид, что готов расшнуровать мое платье прямо на балу, у всех на виду; ни сейчас, когда искренне признался, что сделал это лишь исходя из холодного
От этой мысли я, честное слово, испытала такое облегчение, что даже сама удивилась. А потом неожиданно поняла, что очень не хотела бы в нем разочароваться. Не хотела бы, чтобы сложившееся впечатление было испорчено такими банальными вещами. Потому что Эннар Второй, он... не похож на человека, способного поддаться внезапно вспыхнувшей страсти. Он не способен вдруг взять и ни с того ни с сего потерять голову. И он не может поступать так, как позволяют себе поступать обычные люди. Для этого он слишком... хорош. И слишком отличается от простых смертных. Недоступный. Холодный. Твердый. Выкованный из отличной стали, если не сказать, что из чистого адарона. Но при этом заманчиво сверкающий с высоты своего недосягаемого положения, как огромный алмаз на вершине солнечной пирамиды.
Я глубоко вздохнула.
– Ваше Величество, а если я скажу, что не сержусь, вам станет легче?
Король удивленно моргнул.
– Что?
– недоверчиво переспросил он, кажется, решив, что ослышался.
– Вы на меня не сердитесь?
– Нет, сир.
– Совсем?
– Совсем, - примиряюще улыбнулась я.
– Признаться, мне тоже жаль, что так вышло. И мне бы очень хотелось забыть об этом нелепом недоразумении.
Король серьезно посмотрел.
– Вы сильно меня обяжете, леди, если действительно забудете. И сильно порадуете, если не вспомните больше о моей ошибке.
– О какой ошибке вы говорите, сир?
– лукаво прищурилась я. На что он чуть дрогнул, но потом улыбнулся одними глазами и коротко поклонился.
– Благодарю вас, леди.
– Не за что, сир. К тому же, если не помните, вы уже извинились. Когда честно спасали меня у расщелины, старательно изображая благородного рыцаря.
– Я спасал? Вас?
– иронично хмыкнул он.
– Ну да, - с готовностью подтвердила я, рассеяно подбросив носком какой-то камешек.
– Вы же на самом деле собирались меня спасать?
Король покачал головой.
– Леди, по-моему, в тот момент вы никак не нуждались в спасении.
– Ну и что? Намерения порой значат гораздо больше, чем само действие.
– Вы так считаете?
Я бодро кивнула, и он о чем-то ненадолго задумался. Какое-то время молчал, ведя меня в темноте какими-то извилистыми дорожками, а потом вдруг остановился и, пристально посмотрев, совершенно нелогично спросил:
– Леди, а что означает этот странный обычай?
– Какой именно?
– удивилась я и, тут же осекшись, непонимающе замерла, потому что он осторожно взял мою руку и, держа самыми кончиками пальцев, медленно поднес к своему лицу. Почти к самым губам. Так близко, что я даже сквозь перчатку могла ощутить его горячее дыхание.
О боже. Это еще зачем?!
Я так растерялась от неожиданности, что едва не выдернула руку. Но король настойчиво ее придержал и, все так же глядя мне прямо в глаза, повторил: