Слово президента

Клэнси Том

— Мне казалось, что Эбола не способна выжить за пределами джунглей, — сказал Гудли.

— Это верно, не способна, во всяком случае долгое время. Иначе эпидемия уже поразила бы весь мир.

— Больные слишком быстро умирают, а потому она не может распространиться по всему миру, — добавила «Хирург».

— Не забывай, Кэти, что вот уже более тридцати лет существуют реактивные самолёты, способные мигом доставить пассажиров в любую точку земного шара. Правда, уязвимость этого крошечного мерзавца может помочь нам.

— Каким образом мы сможем выяснить, кто виновен в случившемся? — спросил Арни.

— Нужно опросить всех жертв, узнать, где они были за последние дни, и попытаться найти тот пункт, из которого началось распространение эпидемии. Это потребует тщательного расследования. Эпидемиологи хорошо справляются с такой задачей… но в данном случае масштабы эпидемии слишком

велики, — добавил Александер.

— Может быть, обратиться за помощью к ФБР, доктор? — спросил ван Дамм.

— Хуже от этого не станет.

— Я вызову сюда Мюррея, — сказал президенту глава администрации.

— Неужели нет никаких методов лечения? — спросил президент.

— Нет, методов лечения не существует, зато нам известно, что эпидемия затухает сама по себе после нескольких циклов воспроизводства. Это происходит следующим образом: сначала заражается один человек. В нём развиваются вирусы, и от этого больного они переходят к другим людям. Каждая жертва становится носителем лихорадки Эбола, но этот носитель несовершенен, потому что быстро умирает. После того как вирус развился внутри жертвы и убил её, он попадает к другой жертве. Однако тут есть положительный момент: вирус Эбола не способен к эффективному воспроизводству. Проходя цикл за циклом, он теряет вирулентность. По мере приближения конца эпидемии выживает все больше и больше людей, потому что происходит мутация вируса в менее опасную его разновидность. Этот организм настолько примитивен, что он не в состоянии справляться с обстоятельствами.

— Сколько проходит циклов, прежде чем опасность заражения начинает падать, Алекс? — спросила Кэти. Александер пожал плечами.

— Мы обладаем всего лишь эмпирическими данными. Нам известно, что такой процесс происходит, но мы не в состоянии определить его количественные параметры.

— Слишком много неизвестных… — поморщилась Кэти.

— Господин президент?

— Да, доктор?

— Вы только что упомянули о кинофильме, который смотрели.

— Да. Ну и что?

— Деньги, потраченные на создание этого фильма, намного превышают средства, выделяемые на исследования в области вирусологии. Имейте это в виду. Видно, вирусология недостаточно сексуальна. — Арни попытался что-то сказать, но Александер, подняв руку, остановил его. — Я теперь не на государственной службе. Исследовательская работа, которой я занимаюсь, финансируется из частных источников. Это всего лишь констатация факта. В конце концов, черт побери, государство не в состоянии выделять финансы на всё необходимое.

— Если мы не можем вылечить больных, как остановить распространение эпидемии? — спросил Райан, возвращаясь к сути дела. Он повернул голову. Над Южной лужайкой пронеслась тень, и сквозь пуленепробиваемые окна донёсся рёв вертолётных турбин.

* * *

— Наконец-то, — с улыбкой заметил Бадрейн. Всемирная компьютерная сеть «Интернет» была предназначена для того, чтобы распространять информацию, а не скрывать её. От друга другого друга, который тоже имел друга, студента медицинского факультета университета Эмори в Атланте, Бадрейн узнал пароль, с помощью которого сумел проникнуть в электронную почту Медицинского центра. Воспользовавшись ещё одним паролем, он устранил остальные препятствия и наконец получил доступ к главному компьютеру. На восточном побережье Америки сейчас было два часа дня, и университет Эмори сообщил в Центр контроля и предупреждения инфекционных болезней, что сейчас у них зарегистрировано шесть случаев геморрагической лихорадки. Но что ещё лучше, из Центра поступил ответ, в котором приводились куда более интересные факты. Бадрейн напечатал оба письма, поступивших по электронной почте, и позвонил по телефону. Теперь он мог сообщить хорошие новости.

* * *

Раман почувствовал, как после непродолжительного перелёта шасси авиалайнера DC-9 коснулось посадочной дорожки аэропорта в Питтсбурге. За время рейса он успел обдумать варианты предстоящей операции. Его коллега — брат по духу — в Багдаде вёл себя излишне жертвенно, слишком драматично, да и личная охрана лидера Ирака была весьма многочисленной, гораздо больше той, в которой служил Раман. Как ему поступить? Фокус заключался в том, чтобы создать как можно больше паники и замешательства. Может быть, Райан захочет подойти к толпе, чтобы пожать руки. Тогда можно застрелить его, убить одного-двух агентов и затем броситься в толпу. Если ему удастся пробиться через первые ряды зрителей, то дальше он просто будет держать перед собой удостоверение агента Секретной службы, с помощью которого сумеет миновать все препятствия легче и быстрее, чем с помощью пистолета, —

все сочтут, что он преследует преступника. Судьба убийцы после покушения на политического деятеля — этому его научили в Секретной службе — решается в течение первых тридцати секунд. Если ты сумеешь уцелеть после этого, шансы остаться в живых резко возрастают. А ведь это ему поручено организовать службу безопасности во время поездки президента в пятницу. Как заставить Райана оказаться в таком месте, где появится такой шанс? Он стреляет в президента, убивает Прайс и затем скрывается в толпе. Лучше всего стрелять с бедра, тогда окружающие не увидят пистолета в его руке. Да, все может пройти удачно, подумал Раман, освобождаясь от пристежных ремней и поднимаясь из кресла. В конце коридора его будет ждать местный агент. Они сразу направятся в отель, в огромном ресторане в котором президент обратится с речью к приглашённым. В его распоряжении, прикидывал Раман, окажется весь день сегодня и половина завтрашнего дня, чтобы тщательно разработать план убийства, причём рядом неотлучно будут торчать местные агенты. Это настоящий вызов его мужеству и сообразительности.

* * *

Генерал-майор Джон Пикетт был выпускником медицинского факультета Йельского университета и затем защитил две докторские диссертации по молекулярной биологии в Гарварде и по общественному здравоохранению в университете Южной Калифорнии, в Лос-Анджелесе. Это был бледный худощавый мужчина, который казался маленьким в своём генеральском комбинезоне — он не успел переодеться и прилетел в повседневном камуфляже, — даже крылатый значок парашютиста не вязался с его обликом. С ним прилетели два полковника, а через несколько минут в Овальный кабинет вошёл директор ФБР Мюррей, примчавшийся из здания Гувера на Пенсильвания-авеню. Когда генерал подошёл к двери Овального кабинета, агент Секретной службы вручил ему факс, полученный минуту назад в комнате секретарей.

— По сообщению из Атланты, сейчас насчитывается сто тридцать семь случаев заболевания лихорадкой Эбола, — сказал Пикетт, — в пятнадцати городах, в пятнадцати штатах, от одного побережья до другого.

— Привет, Джон, — произнёс Александер, пожимая руку генералу. — Я сам видел три.

— Рад тебе, Алекс, дружище. — Пикетт обвёл взглядом сидящих в кабинете. — Полагаю, Алекс уже проинформировал всех об основах распространения эпидемии?

— Да, — кивнул Райан.

— У вас есть дополнительные вопросы, господин президент?

— Вы уверены, что это преднамеренный акт?

— Бомбы не взрываются сами по себе, сэр. — Пикетт развернул карту, на которой ряд городов был помечен красными точками. Один из полковников, прибывших с ним, пометил ещё три: Сан-Франциско, Лос-Анджелес и Лас-Вегас.

— Это города, где проводятся выставки и конференции. Именно так в подобном случае поступил бы и я сам, — пробормотал Александер. — Похоже на «Биовойну-95», Джон.

— Весьма. Это военная игра, которую мы проводили вместе с Агентством защиты от ядерного нападения. В качестве биологического агента мы использовали тогда сибирскую язву. Алекс входил в состав группы, планировавшей наступательные действия, — заметил Пикетт. — Он возглавлял команду «красных».

— Разве это не противозаконно? — спросила Кэти, возмущённая таким откровением.

— Наступление и защита, доктор Райан, это две стороны одной медали, — ответил генерал Пикетт, защищая своего бывшего подчинённого. — Для того чтобы организовать защиту от биологического нападения, нужно встать на позиции врага.

— Оперативная концепция? — спросил президент. Он понимал это лучше своей жены.

— Биологическая война на стратегическом уровне означает начало цепной реакции среди населения страны, ставшей её целью. Нужно постараться заразить как можно больше людей, причём речь не идёт об особенно большом числе; это ведь не ядерное оружие. Задача заключается в том, чтобы сами заражённые люди, ставшие жертвами, распространяли болезнь дальше. В этом и заключается изощрённость биологической войны — сами жертвы становятся главным источником смерти остальных людей. Эпидемия начинается медленно и затем набирает скорость — сначала её распространение происходит по тангенциальной кривой, а затем устремляется вверх по геометрической прогрессии. Таким образом, если биологическое оружие применяется в наступательных целях, вы стараетесь дать ему мощный исходный толчок, заразив максимальное число людей, причём лучше всего тех, кто много путешествуют. К этой мысли меня привело сообщение о вспышке лихорадки Эбола в Лас-Вегасе. Это город с постоянно меняющимся населением, и именно там действительно произошла крупномасштабная вспышка эпидемии. Приезжие заражаются, летят на самолётах домой и там распространяют инфекцию.