Слово президента

Клэнси Том

Опасность для всех сделалась гораздо реальней. Ведь первоначально большинству американцев кризис казался чем-то отдалённым и маловероятным. Предприятия и школы были закрыты, поездки ограничены, но в остальном все походило на телевизионный сериал. Эпидемия казалась происходящей на голубом экране, она была чем-то одновременно реальным и воображаемым. Но теперь все чаще повторялось слово «смерть». Нередко вслед за снятыми в домашних условиях кадрами, где здоровые и весёлые люди наслаждались жизнью, на экранах появлялись фотографии жертв, сопровождаемые комментариями репортёров, лица которых стали такими же привычными, как и членов семьи. Все это оседало в

сознании людей, как нечто необычное, и вызывало безмерный ужас. Это уже не было кошмаром, от которого можно проснуться, нет, этот кошмар продолжался, становясь все более пугающим, как во сне ребёнка, когда в комнату вползает чёрное облако, которое растёт и ширится, тщетны все попытки скрыться от него, и вы знаете, что, как только оно коснётся вас, вы погибли.

Раздражение, которое вызывал запрет на переезды из штата в штат, исчезло, как только умер продавец снаряжения для игры в гольф в Техасе и дилер, торгующий передвижными дачами-прицепами в Мэриленде. Контакты между людьми, первоначально резко уменьшившиеся, а затем снова возросшие, теперь ограничились семейным кругом. Люди общались главным образом по телефону. Междугородние линии оказались перегружены звонками в такой степени, что телефонным компаниям пришлось обратиться к абонентам с просьбой максимально ограничить продолжительность разговоров. Были выделены специальные линии для правительства и медицинских служб. В стране царила настоящая паника, хотя она была тихой, на личном уровне. Нигде не было публичных демонстраций. В крупных городах практически остановился общественный транспорт. Люди старались не ходить даже в продовольственные магазины, питаясь консервами и тем, что ещё оставалось в морозильниках.

Телерепортёры, вооружённые портативными камерами, рассказывали о происходящем, что увеличивало напряжённость, хотя их информация помогала в решении возникающих проблем.

* * *

— Появились положительные результаты, — сообщил генерал Пикетт своему бывшему подчинённому в Балтиморе.

— Ты где сейчас, Джон? — спросил Александер.

— В Далласе. Повторяю, получены многообещающие результаты. Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что.

— Что именно?

— Перестань играть в лечащего врача, полковник. Этим займутся другие. У меня создана рабочая группа в военном госпитале Уолтера Рида. Переезжай туда. Ты слишком знающий учёный, Алекс, чтобы ходить от одного пациента к другому в ракаловом костюме со шприцем в руках, черт побери.

— Джон, это моё отделение, и мне нужно руководить своими людьми. — Александер постиг этот урок ещё в то время, когда был младшим офицером.

— Отлично, полковник. Твои люди уже поняли, что ты беспокоишься о них. А теперь положи винтовку — из неё будут стрелять другие — и снова прими на себя роль командира. Эту битву нельзя выиграть в больницах, ты понимаешь это? — Пикетт уже говорил спокойно, стараясь убедить Александера. — Я послал за тобой машину. Внизу тебя должен ждать «хаммер». Он доставит тебя в госпиталь Рида. Ты что, хочешь, чтобы я вернул тебя на военную службу приказом?

Он может сделать это, подумал Александер.

— Дай мне полчаса на подготовку. — Профессор положил трубку и выглянул в коридор. Из одной палаты санитары в пластиковых защитных костюмах выносили мешок с мёртвым телом. Александер гордился, что работает в больнице, хотя ежедневно терял пациентов. Хотя бы здесь он находился на переднем крае, как и подобает врачу, делал всё, что в его силах, показывал своему персоналу, что он один из них и рискует жизнью наравне

с ними, выполняя клятву, данную им, когда ему было двадцать шесть лет. Когда все это кончится, его команда не утратит чувства солидарности. Какой бы ужасной ни была эпидемия, они выполнили свой долг…

— Проклятье, — выругался Александер. Джон Пикетт прав. Хотя битва ведётся здесь, её нельзя выиграть в больнице. Он сказал своему заместителю, что переходит на следующий этаж, где распоряжался декан Джеймс.

Там был любопытный пациент. Женщина тридцати девяти лет, принятая в больницу два дня назад. Её муж, с которым она жила в гражданском браке, умирал, и она была расстроена этим. У неё в крови были обнаружены антитела Эболы, проявились все классические симптомы гриппа, однако течение болезни замедлилось. Более того, создавалось впечатление, что болезнь остановилась.

— Что с ней происходит? — недоуменно спросила Кэти у Джеймса.

— Смотри не сглазь, Кэт, — устало отозвался декан.

— Нет, Дейв, я просто хочу понять причину. Я сама беседовала с ней. Она спала в одной постели с ним две ночи перед тем, как привезла его сюда…

— Они занимались любовью? — спросил Алекс, входя в кабинет.

— Нет, Алекс. Я спросила её об этом. Он слишком плохо чувствовал себя. Мне кажется, что она выживет. — Если такое произойдёт, это будет первый случай в Балтиморе, подумала Кэти.

— Мы оставим её в больнице по крайней мере ещё на неделю.

— Я знаю, Дейв, но ведь это будет первый случай выздоровления человека, больного лихорадкой Эбола, — напомнила «Хирург». — Здесь что-то другое. Но что? Нам нужно выяснить это!

— Покажите мне историю болезни. — Александер взял папку и начал читать. Температура упала до 37,9, состав крови… нет, ещё не нормальный, но… — Что она говорит тебе, Кэти? — Он перелистал страницы, чтобы посмотреть более ранние показания.

— Ты имеешь в виду, как она описала своё самочувствие? Испытывает панический страх, сильную головную боль, спазмы желудка — думаю, что многое объясняется просто стрессом. Тут её не упрекнёшь, правда?

— Основные показатели улучшаются. Функция печени резко ослаблена, но вчера вечером падение остановилось, и теперь она начала восстанавливаться…

— Вот это и привлекло моё внимание. Организм борется с болезнью, Алекс, — сказала доктор Райан. — Это первый пациент, который, возможно, выздоровеет. Но почему? Что у неё в организме такого, что отличает её от других? Что мы узнаем из этого? Как используем для лечения других пациентов?

Это окончательно убедило доктора Александера. Джон Пикетт прав. Нужно выезжать в госпиталь Рида.

— Дейв, мне приказали немедленно прибыть в Вашингтон.

— Поезжай, — ответил декан без колебаний. — У нас достаточно врачей. Если ты сможешь помочь разобраться в этом, отправляйся.

— Кэти, наиболее вероятный ответ на твой вопрос очень прост. Способность больного сопротивляться лихорадке Эбола обратно пропорциональна числу вирусов, попавших в организм. Все считают, что одна вирусная цепочка способна убить человека. Это не так. Ничто не может быть настолько опасным. Эбола убивает прежде всего тем, что подавляет иммунную систему, и лишь затем принимается за органы человеческого тела. Если в организм женщины проникло всего лишь небольшое количество этих крохотных мерзавцев, то её иммунная система начала сопротивляться и победила. Поговори с ней ещё, Кэти. Пусть она расскажет тебе обо всех своих контактах с мужем в течение прошлой недели. Я позвоню через пару часов. А как дела в остальном?