Сложный пациент
Шрифт:
– Да ладно... Шучу, я Омаров. Где твоё чувство юмора?
– допивает свой чай.
Завязываю бинты.
– А чего-нибудь позабористее нету?
– поднимает на меня недовольный взгляд Дан.
– Болит?
– Мм!
– мучительно.
Философски вздыхая.
– Увы, это морг, а не кабинет анестезиологии. Только это… - ставлю между ними бутылку.
– Дашь ему сейчас показания, все, какие ему нужны, чтобы он смог прижать вашу эту третью сторону. И получить свою звезду. Он ее заслуживает!
Перевожу
– Оформишь их вчерашним числом. Я подготовлю сейчас биопсию трупа, и все что нужно. Ты его опознаешь. С утра эксперт подпишет все заключения.
– Как у вас приказной тон хорошо выходит, Маргарита Андреевна. Я прямо за друга спокоен. В хорошие руки попал.
– Ну и пусть покоится в них с миром, - целую Дана в висок, - Он этого тоже заслуживает!
Иду делать свою работу.
Долгий был день...
Глава 42 - Королева мертвых и Кощей
Просматриваю ещё раз решение суда по моему делу, расслабляя шарф на шее.
Суд пересмотрел решение. Я восстановлена в правах.
Перед кабинетом Карла Ильича - Зубарева. Бывший заведующий терапии. У нас взаимная неприязнь. Глядя в зеркальце, поправляет безупречный тяжелый макияж, укладку... Мы на сменах так пашем, что некогда в зеркальце посмотреть, такой макияж точно не выживет. А Зубарева любительница чужими руками жар загребать. В родной терапии ее никто не любит. Вот и с должности заведующего выперли.
Больница сейчас получает статус "центра", а это новые бюджеты, будут открыты новые отделения. И она, под шумок, хочет должность отхватить опять повыше... В отделении клинической иммунологии заведующий уезжает на ПМЖ в другую страну. И скоро должность освободится. Наверное, туда, метит.
– Добрый вечер, Татьяна Борисовна, - опираясь на подоконник поясницей, встаю рядом.
– Вы к Бергману?
– Да.
Бросает на меня недоброжелательный взгляд, пряча пудреницу.
– Никак в клиническую иммунологию переводитесь?
– не могу удержаться от шпильки.
Меняет позу, вставая и распрямляя плечи. Возвышается на своих каблуках надо мной на голову. Словно угрожает своим видом.
Смешно... Я и снизу могу начать жрать.
– Слышала, Вас уволили с должности санитарки...
Ответные шпильки полетели? Ха...
– Да, уволили...
– Правила одни для всех, Маргарита Андреевна. Когда санитары лечат людей и имеют полномочия врачей, это вредит статусу клиники.
– Может быть, - равнодушно пожимаю плечами.
Бергман выглядывает из кабинета. Переводит взгляд с меня на Зубареву и обратно.
– Маргарита Андреевна, зайдите.
Вот такая вот у нас очередь, Татьяна Борисовна, "санитары" вперёд "заведующих".
Прохожу мимо поджавшей губы Зубаревой.
– Карл Ильич, я снова
– кладу перед ним бумаги.
– Возьмёте?
– А мы тебя и не отпускали, Рита, - просматривает бумаги.
– Я очень рад. И я тебя порадовать хочу, пациентка наша безнадёжная, которую по твоей схеме лечения запустили, химию перенесла хорошо и уже прооперирована, надежда есть!
– А я знаю, Карл Ильич. Слежу, консультирую... Истомина помогает, собирает данные для научной статьи.
– Ну и славно. Так... Ты когда готова выйти? Завтра?
– Нет... Я не могу завтра. Через пару недель, не раньше. А то и через месяц.
Мы решили, пока Марк занимается чистками по делу Омарова особо не отсвечивать в городе. И уехали в пригород. На квартиру Артема. Вот только по важному делу выехали.
– Через месяц? Прекрасно! Исполняющей обязанности заведующего в клиническую иммунологию пойдешь. Успеешь за два года защититься, станешь полноправной заведующей.
– Успею... Спасибо, Карл Ильич, что верили в меня.
Выхожу из кабинет.
Эх, Татьяна, и в иммунологии тебе не обломится!
Сталкиваемся с Чадовым у кофейни в фойе.
– Марго!...
– Горыныч...
Этот огромный добродушный медведь, сгребает меня беззастенчиво за плечи, прижимая на мгновение к себе.
– С возвращением, что ли, в золотой состав?
– Да! А ты откуда знаешь?
– Ты из санитарок разжалована, значит, обратно к нам?
– В иммунологию.
– Чего это твои подчинённые сплетни пускают, что Королева мертвых над усопшим рыдала?
– снижая голос шепчет мне.
– Лещей развесь там, чтобы языками не мели.
А мне даже не хочется разносить никого. Я просто с облегчением вспоминаю тот момент.
Ну рыдала и рыдала... Кому какое дело?..
– Настоящие аксакалы клинического центра знают, у Шаховой слёзных желез нет!
Хихикаю вместе с Чадовым.
– Как дочка?
Юля его недавно родила.
– Василисой назвали. А ты приезжай к нам! Познакомишься.
Встречаюсь взглядом с Омаровым. Не дождался в машине. Видимо, я долго... Все ещё параноит по поводу безопасности.
Осатанело смотрит на руку Чадова, который по дружески приобнял за плечи.
– Горыныч...
– притормаживаю его я, не позволяя Дану въехать на танке между нами.
Делаю шаг к взорванному Омарову, перехватывая и обнимая за пояс.
– Данияр... познакомься, это коллега мой, Борис.
Чадов тянет руку.
Сжимаю зверски бок Омарова, чтобы не строил из себя Отелло и адекватно вел себя с моими людьми.
Пожимает...
– Данияр, - сухо.
– Муж Маргариты Андреевны.
У Чадова от удивления дёргается глаз.
– Ох ты ж...
– с подозрением смотрит мне в глаза.
– Если тебя похитили и держат в плену, моргни два раза.