Случайная первая. Прокурор и училка
Шрифт:
— Родаков вызовешь к директору? Брат старший придёт, — нагло усмехнулся паршивец. — Он мой выбор оценит.
— Ты!..
Слов не было.
Точнее, они были…
И почему в последнее время всё чаще мозг подкидывал фразочки, которые нельзя использовать в педагогических беседах?
— Берега попутал, Марфа Ивановна? Есть такое дело, — он прищурился. — Только не говори, что ты ничего не замечаешь. Ни того, как я на тебя смотрю, ни моего интереса. И да, мне уже есть восемнадцать, поэтому вопрос малолетства
— Ты офигел? — понизив голос, прошипела я. Иначе было уже никак. — Ты что несёшь? Во-первых, не смей мне тыкать. Я тебе такого права не давала, даже… — для убедительности я вздёрнула кверху указательный палец, — даже если бы ты не был школьником! Во-вторых, если уж прогуливаешь урок, то выйди на улицу, проветри мозги! Они тебе ещё пригодятся в этой жизни. А теперь… П-шёл с дороги! — процедила я, более не намеренная уступать и унижаться.
Ситченков совсем по-мужски повёл головой. В меня хлестнуло волной агрессии и тестостерона.
— Скоро выпускной. Я к ВАМ в гости загляну, — донеслось недоброе в спину. — И того мужика всё равно пробью…
Меня затрясло.
Нормально, да?..
Все мы знаем истории — выдуманные и реальные — когда между молоденькими учителями и учениками возникали романтические отношения. Ничем хорошим истории не заканчивались! Да и как такое можно допустить?.. Голова шла кругом. А Ситченков?.. Он и раньше меня задирал, бывало такое. Но как-то иначе, по-доброму, что ли. Никакой агрессии, наглости. А тут!..
Если и дальше продолжит вести себя в подобном духе, что делать? Встречаться с родителями? Не стоит… Парень взрослый, да и родители тоже пошли ого-ого какие. В девяноста девяти процентах вставали на сторону своих чад, не желая признавать нелицеприятную правду жизни.
«Мой Данечка не такой!»… «Моя Лиза не могла такое сказать!»… И так далее, и тому подобное.
Сейчас мне как раз предстояла встреча с родителями. Директриса пригласила. Я бы предпочла не ходить. Попыталась отмазаться занятостью — не получилось.
В школу приехал Матвей Аркадьевич Баранов, отец того самого Саши, которого задирали мальчишки из седьмого класса. Год назад я несколько месяцев замещала Савенко, учителя из другой параллели. Своего класса у меня ещё не было. Саша успел побыть немного моим учеником.
Самого Баранова я не знала. Как ни пыталась вспомнить что-то о нём — тщетно.
— Ты с кем связался, балбес?!
Из кабинета вышла высокая полноватая женщина в дорогом брючном костюме и коротком пальто. Не успела я с ней поздороваться, как она от души отвесила подзатыльник одному из моих старых знакомых… Тому самому, что толкнул меня в сугроб.
Справедливости ради стоило отметить, что рукоприкладства я не поощряла. Но тут промолчала.
— Марфа Ивановна, проходите, — поприветствовала меня Светлана Александровна, директор нашей школы.
— Здравствуйте, —
И сразу же внутренне ойкнула.
На меня смотрел высокий мужчина лет тридцати пяти. Первое, что бросилось в глаза — лёгкая седина на висках. Второе — форма правоохранительных органов, на которую я при всём желании не смогла отреагировать адекватно.
Тридцать минут драгоценного утреннего времени было сегодня потрачено на изучение форм прокуроров, полицейских, судей и прочих товарищей из исполнительной и другой власти.
— Здравствуйте, Марфа Ивановна, — Матвей Аркадьевич поднялся, приветствуя меня. — Я хотел бы вас поблагодарить.
— За… за что? — пропищала я, мечтая оказаться за дверью.
Никогда не трусила беседовать с директором, мне наша Светлана Александровна очень нравилась. Руководитель прекрасный, человек справедливый. Всегда готова выслушать идеи или прийти на помощь при возникшем недоразумении. Сейчас же я будто бы перенеслась в прошлое, когда меня единственный раз вызывали к директору в кабинет. Кстати, причина была почти аналогичной. Я тоже заступилась за мальчика…
Ничему меня жизнь не учит. Вот абсолютно.
Сейчас-то я чего стушевалась?
Из-за формы отца Саши?
— За то, что не прошли мимо, — мужчина подался ко мне.
А мне по-детски захотелось шмыгнуть за Светлану Александровну, прикрывшись ею, как щитом.
Это всё форма. Честное слово!
Моя любимая Светлана Александра как будто почувствовала, что я сама не своя, и тоже поднялась с кресла.
— Матвей Аркадьевич, а как же иначе? Марфа Ивановна у нас….
Дальше я не слушала, позволив себе расслабиться. Меня спасли.
Саша улыбнулся из-за спины отца. Улыбка ребёнка — главное. С остальным справимся.
Из кабинета выходили вместе.
— Марфа Ивановна, а нельзя, чтобы вы снова стали нашей классной? — Саша расправил плечи рядом с отцом.
Мужчина, если и удивился просьбе сына, не подал вида.
— Неплохая идея. Поддерживаю, — скуповато улыбнулся Баранов.
Я покачала головой.
— У меня первоклашки, а ты уже среднее звено, Саш. На кого я оставлю своих птенцов?
— Ну да, — важно заметил мальчишка, задирая нос ещё выше.
Как же дети распрямляют крылья, когда родители рядом!
— Всего доброго, Матвей Аркадьевич, — я сдержанно кивнула и поспешила в сторону своего класса.
Неприятно как-то покалывало между лопатками. Точно мне в спину слишком пристально смотрели…
Не успела я дойти до класса, как на телефон пришло сообщение. По инерции достала его и глянула на экран. Писала Белка.
«Мы с Анюткой взяли билеты в киношку. Ты идёшь с нами. Сеанс в 20–10 в «Зуме». Не опаздывать».
Здрасьте… Без меня меня женили, называется…