Случайная первая. Прокурор и училка
Шрифт:
Илья предпочёл бы носить её на руках без верхней одежды. Чтобы тело к телу. И можно, чтобы оба голые. Последний вариант идеальный.
Марфа пискнула и уцепилась за его шею. Не успел он сделать и шага, как она пришла в себя и упёрлась руками в плечи.
— Немедленно поставьте меня на пол! Я могу ходить! Я…
— Будешь дёргаться — уроню.
Для пущей убедительности Илья лишь на долю секунды ослабил руки, имитируя её возможное падение. Марфа охнула, ойкнула и вцепилась в
Детский сад… Честное слово. И он, Илья Турисов, возглавляет отряд шкодников и хулиганов.
Подняться можно и на четвёртый этаж. Хлопотно, неприятно, но можно. Люди после операций с только что зашитыми животами и грудными клетками поднимались по лестницам в больницах. В муниципальных учреждениях много «интересного» наблюдалось.
— Я вас ненавижу, — тихо, едва размыкая губы, прошептала Марфа.
Ну-ну.
Он не против. Пусть…
Лишь бы дышала ему в шею так же жарко.
— Вы же меня не уроните? — негромко уточнила она, когда они прошли второй этаж.
— Постараюсь.
Как её не потроллить? А?
Марфа вцепилась в него сильнее. Лёгкая и маленькая, она была почти невесомой. Всё-таки неплохо иметь хорошую физподготовку. Женщину красивую на руках поносить можно.
А он кого-то, кроме Марфы, на руки поднимал? Из представительниц прекрасной половины человечества? Если только племянниц. А так… Нет.
— Мы пришли, да?
— Да.
— Тогда отпускайте меня уже, — потребовала она, но руки и не думала расцеплять.
— А поблагодарить? — хитро прищурился Илья.
Её губы были рядом. Близко. Одно движение и…
— Виски вам пришлю, — просопела она и заёрзала, явно намереваясь оказаться на полу.
Причин удерживать её и далее на руках не было. Илья с явной неохотой отпустил Марфу.
— Виски не принимаются, — а вот отходить он не спешил.
Что положительного в старых постройках — это маленькие лестничные площадки. В данном случае — на три квартиры. Тут особо не развернёшься и никуда не убежишь.
На ноги Марфу он поставил, но рук с её тела не убрал. МарьИванна засуетилась, снова очки поправила, на пальто складки разгладила. Существующие и надуманные.
— Если не хотите виски, тогда коньяк принесу. Завтра…
— Нет, — ещё решительнее сказал Илья. — Или сейчас целуй. Или завтра. Выбор за тобой.
— Что?
А вот что отрицательного в старых постройках — освещение. Рано Илья похвалил управляющую в этом ЖК. Лампочка была всего одна, и то между лестничными пролётами. Ему же снова не хватало Марфы. Её глаз. Выражения лица. Эмоций.
— Вы… вы…
— Слов не хватает, МарьИванна?
— С вами — да.
— Итак…
Он хотел сегодня. Сейчас. Пусть
Марфа решила иначе.
— Завтра, — процедила она и, опираясь на здоровую ногу, сделала шаг назад.
— Марфа, деточка…
Без объявления войны дверь квартиры распахнулась, и на пороге появилась женская фигура далеко за шестьдесят.
Это всё, что успел рассмотреть Илья. Потому что Марфа очень ловко загородила его.
— О-о… Здравствуйте, молодой человек.
Глава 14
— Надо было пригласить молодого человека на чай.
— Ба, ну какой чай?..
— Зелёный. Чёрный тоже есть.
— Я серьёзно!
— И я.
— Этот, как ты выразилась, молодой человек просто проводил меня… И только.
— А вот с «и только», пожалуйста, поподробнее.
Я мотнула головой и, сославшись на то, что мне надо к Алёне, спряталась в спальне. Некоторое время стояла, прижавшись спиной к двери.
Что происходит?
Думать об Илье Николаевиче я себе запретила. Пустое это.
Он в городе проездом. А я просто попалась ему на глаза. Такая чудная девица, беспомощностью которой можно воспользоваться. Что он, собственно, и сделал. У каждого свои развлечения… Прокурор решил отдохнуть неординарным способом. И только.
Я поспешно оделась. Надо занять себя. Срочно. И не думать. Ни о том, как здорово, когда мужчина носит тебя на руках, ни о том, откуда я могу знать, как танцевать чечётку.
Бабушка проводила меня с таинственным прищуром. Мне оставалось только вздохнуть.
И тут покоя нет…
Моя любимая бабуля решила, что пора выдавать внучку замуж. И понеслось. Сначала, как и полагается, были внуки-сыновья верных подруг. Потом знакомых. Много гостей перебывало в нашем доме. А что толку? В большинстве своём ни я, ни те молодые люди, которые приходили к нам на ужин, не были заинтересованы в более близком знакомстве. Они являлись такими же заложниками, как и я. На моей памяти лишь двое или трое что-то там говорили, предлагали. Я отказывалась. Не хотела.
Не то.
Я давно признала очевидный факт — я со странностями. Мне мало похабных знаков внимания, смешков. Меня не привлекает перспектива провести вечер в шумной незнакомой компании за бутылкой пива, как часто бывало в студенческие годы с другими девочками.
Мне нужно, чтобы я откликалась. Чтобы со мной происходило что-то необычное…
Вот я и накликала. Куда уж необычнее, чем шантаж прокурора Ильи Николаевича.
Боже… Я даже не знала его фамилии.
Выйдя на улицу, набрала Белку. Та ответила почти сразу же.