Случайная первая. Прокурор и училка

Кистяева Марина

— А если к подругам?

— В таком виде?! — чуть повысив голос, выдала она и как-то странненько втянула в плечи голову.

Илья раздражённо мотнул головой. Ещё немного — и он не сдержится. Высадит эту МарьИванну прямо на дороге. Не маленькая, разберётся, что ей делать.

Ага, уже разобралась.

На стол залезла и отплясывать начала. А если её бросить на дороге, где она окажется через минуту?

Турисов с силой сжал руль. Вот какого, спрашивается, его врождённое чувство ответственности лезет вперёд

других? Она ему нужна — эта проблемная девица? Ведь чуйка сработала безотказно, сразу понял — неприятностей с ней не оберёшься.

Скула начинала саднить. Нехило ему прилетело. Когда в последний раз он ходил с синяками? Вспомнить страшно. А тут один день в городе — и уже разукрасили. Внезапно Илья поймал себя на том, чтобы сдерживает улыбку. Вроде и злится, а сама ситуация патовая.

— Что? Подругам тоже станет плохо?

МарьИванна сильнее вжалась в плечи. Чёрт… Только бы снова не разревелась.

И что делать? Ну правда, не на квартиру же к Степану везти.

— Телефон свой дай, — потребовал он.

Значит, сам позвонит первому, кого в списке регулярных вызовов увидит.

Но как бы не так — его поставили в игнор. Ноль эмоций, фунт презрения.

Лишь колени поджала сильнее.

Взгляд мужчины задержался на них. Белое шерстяное платье. Белые колготы. Белая куртка. И на заднем сиденье валялась такого же цвета испачканная его ботинком шапочка.

— Ладно, МарьИванна, я честно пытался, — сжав зубы, сказал он.

Бросив взгляд на часы, окончательно мысленно попрощался с планами на вечер.

— Я Марфа, — подала она голос.

— Не-ет. Ты — МарьИванна.

Жаль, что он не Вовочка. Анекдоты бы в тему потравил. А что? Прекрасное завершение вечера.

Девушка натянула платье ниже на колени, точно взгляд его почувствовала.

И промолчала.

Турисов больше не намеревался с ней нянчиться. Не хочет по-хорошему — значит, будет по его.

Маршрут до ЖК, где ему любезно предоставили хату, он запомнил. Доехал быстро. Марфа не отреагировала, даже когда они въехали на закрытую территорию, и охранник вышел их поприветствовать. Илья посмотрел на девушку. Ну же! Давай, приходи в себя! Ты, дурочка, собираешься идти в квартиру к незнакомому мужику? Серьёзно?!

Собирается…

Ответ стал очевидным, когда Марфа принялась нащупывать ручку двери. Интересно, она из машины сможет выйти самостоятельно или вывалится кульком?

Кажется, второе.

Хотя не факт, с координацией у неё как раз отлично.

Он успел.

И тут чуйка его не подвела. Марфа умудрилась ногой проехаться по подножке и начала заваливаться.

Пришлось подхватывать.

Чтобы уже не отхватить самому, Илья, поставив её на ноги и убедившись, что она стоит, сделал шаг назад и предупреждающе поднял руки кверху:

— Не трогаю я вас, МарьИванна.

Та шумно вздохнула и, запрокинув

голову, уставилась на него.

— Хорошо-то как. Но холодно.

— Идёте или… такси?

Он ещё не терял надежды.

Как назло, подул неприятный ветер. А некоторые тут без шапки. Он, кстати, тоже.

Не желая больше разбираться и кого-то наставлять на путь истинный, Турисов развернул Марфу и подтолкнул к подъезду. Не до сантиментов сейчас было, вот правда.

Девушка сопела, пыхтела, недовольно дула губы, но шла.

Что у неё было в голове — большой вопрос.

Квартира находилась на втором этаже, доехали быстро.

— Ванная — там, — указал Илья, скидывая ботинки.

Брюки — точно в стирку. Желательно прямо сейчас.

Не смотря на МарьИванну, которая застыла белоснежным изваянием на пороге, он прошёл к другой ванной. Он помнил, как оставлял там домашние брюки. Вымыв руки с мылом, Илья посмотрел на себя в зеркало.

Да, тот ещё видок у него. Глаза недобро блестят, желваки на скулах ходят. И синяк всё-таки намечается. Парни знатно постебутся, когда увидят его. Он бы тоже постебался.

Приведя себя в относительный порядок, Илья вышел из ванной. В квартире стояла оглушительная тишина. Неужели Марфа ушла? Он запер дверь только на ночной замок, его повернуть и выйти — плёвое дело.

Если так… Не погонится.

Чёрт… Неужели реально сбежала?

Илья заторопился, прикидывая в уме, как связаться с охранником, чтобы тот задержал бедовую.

И притормозил, когда услышал подозрительный звон стекла. Едва слышный. Но всё-таки…

Он сильно заблуждался по поводу Марфы. Та отлично разобралась в большой квартире. По крайней мере, интуитивно почувствовала, куда идти и где что стоит.

— Что ты творишь, малахольная?

Её нельзя оставлять одну! Ни на минуту! Пока мыл руки, она умудрилась найти бар. И теперь пила прямо из горла бутылки.

Вискарь.

Давясь и захлёбываясь слезами.

— Я — ничтожество, Илья… Николаевич.

И громко икнула.

Илья скрипнул зубами и решительно направился к ней.

МарьИванна застыла каменным изваянием, смотря на него своими огромными глазюками.

Таким женщинам, как она, противопоказано носить очки. Всю красоту глаз скрывают. Хотя нет! Наоборот, надо! От греха подальше…

Протянул руку, чтобы отобрать бутылку, но Марфа внезапно прижала её к груди, как родную.

— Я — начинающая алкоголичка, да? Илья Николаевич, скажите мне горькую правду.

У Ильи что-то взорвалось в груди. Сдетонировало. Если бы подобные казусы происходили с кем-то другим, он бы посмеялся. Честно. Бывало, в суде такое нарассказывают, что только усилием воли сдерживаешь улыбку. Потому что не может обвинитель улыбаться и посмеиваться вместе с остальными.

Сейчас ему было несмешно.