Случайная первая. Прокурор и училка
Шрифт:
В старину свахи искали женихов побогаче, повлиятельнее. Ничего не изменилось и сейчас.
Илья мог дать девушкам многое…
У него была невеста, с которой они несколько лет встречались, прежде чем он сделал предложение. Дочь приятелей отца и матери. Ива. Красивая умненькая девочка. Как он думал — идеально ему подходящая. Они взрослели вместе, строили планы на будущее. Он учился, поступил в прокуратуру. Они подумывали о совместном жилье.
А потом… Перед Новым годом Ивка с ним порвала. Сказала, что он не её человек,
Последнее особенно резануло по самолюбию Ильи. До Ивы у него были девушки. Опять же — как были… Скинуть напряжение, утолить плотский голод. Ни о каком удовольствии не шло речи.
Для Ильи большое значение имело, чтобы он мог принимать девушку полностью. Чтобы она была его. Чтобы не отталкивал её запах, голос, привычки.
А ещё чистоплотность. Ему становилось тошно от мысли, что в вагине той или иной партнёрши побывало ещё с десятка два, а то и побольше других членов. И не все в резинке.
Илья не сказал бы, что он брезгливый. У него не вызывали отвращение ни женские запахи, ничего. Просто он любил классику. Ту самую. В темноте и под одеялом. В классической позе. Целоваться ещё любил. Вроде как…
И считал неприемлемым оральный секс. Ни когда ему, ни когда сам.
Ивка, кстати, в последний разговор так и сказала ему, что одной из причин их расставания было отсутствие с его стороны куннилингуса. Нормально, да? У Турисова мозг взорвался тогда. Как можно человека бросить только потому, что он не делает куни?
А остальное всё что — побоку? Забота, внимание, совместные интересы?
Сколько времени секс занимает в супружеской жизни? Каков его процент? Минимальный.
Но люди ставят секс краеугольным камнем. Это правильно?
Раньше он точно знал, что нет.
Да и в чём проблема? В том, что он любит в темноте и под одеялом? Не развратничает, не рассматривает?
Илья распахнул глаза. Загоняется он последние месяцы конкретно. И проституток вызывал, и порно смотрел. С некоторыми девушками пробовал экспериментировать. Но его всё равно тянуло под одеяло. Это его зона комфорта, что тут непонятного?
Поднявшись, мужчина снова направился к бару. Напьётся в одиночестве и полезет приставать к МарьИванне. Приляжет к ней под бочок и…
Это, конечно, недопустимо. Он не настолько дошёл до ручки, чтобы воспользоваться беспомощностью пьяненькой девушки, у которой аллергия на алкоголь. Про такой феномен он слышал. Этим людям противопоказан даже приём лекарственных средств с содержанием спирта. Конфеты с коньяком тоже под запретом.
Видимо, шок у Марфы был сильным, раз она, зная, что будут последствия, притронулась к пиву. А главное, зараза, попросила Илью не бросать её. Мужчина скривил губы. Просчитала с первого взгляда, что он патологически ответственный? Как-то сомнительно. Просто был жест отчаяния с её стороны…
Ему не хотелось думать,
Илья и о ней не хотел думать. Особенно в контексте того, что тело требовало разрядки. Секса. Ещё немного воздержания — и он будет согласен на всё.
Интересно, и на куни тоже?
Тема оральных ласк становилась навязчивой идеей. А всё, что связано с одержимостью, до добра не доводит. Надо подобное пресекать на корню.
Или пробовать. Удостовериться, что ему не подходит, и забыть.
Плеснув себе ещё немного вискаря, Илья собирался вернуться на диван.
Но что-то его остановило.
Некий звук, доносившийся из спальни.
Где должна была почивать крепким сном Марфа.
По-хорошему, все звуки, доносящиеся из спальни МарьИванны, стоило игнорировать. Это ему говорила врождённая чуйка. Илья застопорился.
Он для этой заразы сделал даже больше, чем стоило. Вечер вышел вполне насыщенным. Может, уже хватит?
Турисов точно знал, что надо оставаться на месте. Или, на худой конец, вернуться на диван, включить погромче плазму и продолжить пить. После чего лечь спать самому. А уж утром проконтролировать, чтобы Марфа пришла в себя, извинилась и отбыла на такси.
Всё.
И история с нерадивой училкой, которой категорически нельзя не то что пить, а даже нюхать крышку от бутылки с алкоголем, завершится.
Но внутри что-то зудело. Неприятно так. Как комар ночью, когда уже лёг спать. Нудненько и, между тем, зазывающе.
Илья поставил стакан на полку и прикрыл глаза.
Не двигаться с места… Звуки сейчас стихнут.
Надо было музыку включить. Для фона. Чтобы не слышать, что творит МарьИванна.
Ага, включи, пожалуй. Марфе приспичит потанцевать. Снова…
В горле отчего-то пересохло, и Илья приглушённо кашлянул. Чем может заниматься пьяная девушка в мужской рубашке в спальне? Издавая непонятные интересные звуки. Были у него ассоциации, конечно, но с Марфой они никак не вязались. Скорее всего, эта дурында сейчас стоит на коленях на полу задницей кверху и разговаривает с подкроватным монстром, который только и ждал её, чтобы появиться во всей красе. С неё станется.
И уж, естественно, она не делает ничего такого, что рисует твоё воображение, Турисов.
Это ты внезапно сегодня попал на секс, мужик… Только о нём и думаешь.
Очередной звук навёл его на ещё худшие мысли. А вдруг с Марфой плохо? Мало ли что выкинет ещё её организм. Может, стоило таблетку антигистаминную дать? Хотя откуда у него тут таблетки.
Чёрт…
Пришлось идти.
Вот он как знал, что этого не стоило делать.
Дверь в спальню, конечно же, была закрыта неплотно. Точнее, совсем не прикрыта.
Спальня была небольшой, предназначалась для гостей. Кровать, тумба, маленький столик и пуф перед ним. Собственно, всё.