Случайная свадьба
Шрифт:
– Как тебе нравится жизнь служанки? – поинтересовалась Мэдди, когда Лиззи тем же утром расчесывала ее спутавшиеся волосы.
– Она немного отличается от того, что я ожидала, мисс, но это все-таки несравненно лучше, чем доить коров.
– Чем же она отличается?
Лиззи скорчила гримаску и начала укладывать волосы Мэдди вокруг головы в виде короны.
– Вы не поверите, мисс, какие они все в помещении для слуг чопорные и высокомерные. Я вчера села на стул кухарки – на минутку, когда кухарка им не пользовалась, – так можно было
– Но они, надеюсь, не проявляют к тебе недоброжелательности?
– Нет, что вы, не беспокойтесь, мисс. Старая миссис Дин настоящая душка. А Купер, служанка леди Нелл, говорит, что в некоторых больших домах бывает и хуже, хотите верьте, хотите нет.
Купер была той самой служанкой, которая принесла ей прекрасную кашемировую шаль в первый вечер.
– На первый взгляд она мне понравилась, – сказала Мэдди.
– Она хорошая. Она мне здесь все показала. Так что леди Нелл повезло с ней, как вам, надеюсь, со мной. И мистер Бронсон, дворецкий, тоже хороший. Он любит, чтобы все было как следует, сам не гнушается тяжелой работой и не терпит разгильдяйства, словно все мы в армии, но при всем при том он не сноб и не возражает против шутки. Но тех, которые всю жизнь были слугами, я терпеть не могу. Они ходят словно аршин проглотили и смотрят на тебя, как будто нечаянно наступили на что-то отвратительное.
Мэдци рассмеялась. Для служанки Лиззи была слишком прямолинейной и непосредственной, но Мэдди любила ее за это. Однако она понимала, что девушка может не сразу разобраться в табели о рангах, существующей среди слуг.
– Я так рада, что ты поехала со мной, Лиззи. Но если кто-нибудь будет плохо относиться к тебе, ты должна сразу же сказать об этом мне.
Лиззи фыркнула.
– Ну уж нет. Я могу сама постоять за себя, мисс. – Она критически взглянула на отражение своей работы в зеркале. – С волосами всегда бывает трудно справиться после мытья.
Осторожно воспользовавшись горячими щипцами, она превратила выбившиеся из прически волосинки в кудряшки.
– Ну вот, так будет лучше. Вам очень к лицу, мисс. Мистер Ренфру будет снова ослеплен.
Ослеплен? Это была приятная мысль. Маловероятная, но приятная.
Лиззи рассмеялась.
– Разве вы не заметили, мисс? Когда он взглянет на вас, он после этого ни на что другое смотреть не может. Бедняга забывает даже, куда он шел. Так же было когда-то с моим Рюбеном. – Она отвернулась и добавила неожиданно охрипшим голосом: – Так что продолжайте ослеплять его, мисс, и не позволяйте уйти.
Лиззи принялась торопливо приводить в порядок комнату.
– Проходя мимо кухни, я уловила запах жарящегося бекона. Вот вкуснотища! Да, совсем забыла, леди Нелл велела сказать вам, что в десять часов приедут снимать мерки с ребятишек для новой одежды.
– Такой картины я еще никогда прежде не видел, – промолвил Нэш, появляясь в дверях библиотеки. – Ты сидишь и спокойно читаешь.
Мэдди
– Я предлагала свою помощь – уверена, что здесь найдется сколько угодно работы, – но Нелл напомнила, что я гостья и могу делать то, что хочу, – объяснила Мэдди немного виноватым тоном.
– Она права, – одобрительно сказал он. – За все время, что тебя знаю, я ни разу не видел, чтобы ты тратила хоть минуту для собственного удовольствия. Что читаешь? – Он взял книгу и нахмурился. – О России?
– Она несколько устарела, но интересная. Знаешь ли ты, например…
– Не забивай себе голову, – сказал он, захлопнул книгу и отложил в сторону.
– Но мне интересно…
– Возникли другие возможности.
Она посмотрела на него с озадаченным видом.
– Какие возможности? Ты хочешь сказать, что мы не едем в Россию в июне?
– Пока я еще не знаю. Но это не имеет значения. – Нэш явно не хотел обсуждать сейчас эту тему. – Кстати, Джейн и Нелл просили передать тебе, чтобы ты шла к ним немедленно.
Она вскочила на ноги.
– Что-нибудь случилось?
– Нет, но ты должна прийти сию же минуту.
Он взял ее за руку и вывел из дома.
– Но эта дорога ведет в конюшни, – сказала она, через некоторое время. – Мне показалось, что ты сказал, будто я нужна Джейн.
– Так оно и есть. Мы идем за конюшни. Мальчики сейчас в конюшнях: заливают воду в поилки, чистят стойла и, судя по всему, чувствуют себя на седьмом небе.
Нэш кивнул.
– Я удивлен, что они до сих пор не научились ездить верхом.
– Джон успел взять несколько уроков, но после того как на охоте упал с лошади и повредил позвоночник, вопрос о продолжении занятий отпал сам собой – всех лошадей продали.
Он сжал ей руку.
– Несмотря на то что тебе пришлось видеть столько смертей, ты все-таки осталась оптимисткой.
Она улыбнулась:
– Во времена террора бабушка потеряла почти всех, кого когда-либо любила, но она научила меня брать от жизни все, пока можешь. Папа умер два года назад, и я в течение года носила по нему траур, но это было скорее данью традиции. Мы с ним никогда не были близки. К тому же нельзя быть грустным, когда надо заботиться о маленьких детях.
– Наверное, ты права. Особенно если у тебя их целых пятеро.
– И конечно, когда обнаружилось, что папа оставил после себя только долги, это тоже не позволяло расслабляться.
– Можно и так сказать, – усмехнулся он.
Под «не расслабляться» она подразумевала «научиться выживать». Он с гордостью взглянул на нее: его невеста была живым примером повседневного мужества.
– Я посмотрел сведения о твоем отце в старом томике «Дебретта», – сказал он. – Сэр Джон Вудфорд? – Она кивнула, и он продолжил: – Там указано поместье. Насколько я понимаю, оно было продано.