Случайная знакомая
Шрифт:
— Как, вы знаете, все эти языки? — спросил Перцов.
— Да, немножко.
Это было неожиданностью, которая окончательно подкосила мисс и мистеров.
— Комси-комса, тонем, спасай, — зашептали они Перцову.
Но комси-комса их не спасла. Первой, забыв о своем иноземном происхождении, захныкала на чистом русском языке девятнадцатилетняя мисс Марина:
— Хочу к маме.
За Мариной заплакала и мисс Алевтина:
— И я хочу к маме.
В милиции вняли этим слезам и развезли хныкающих девушек по домам, чтобы сказать их мамам:
— Лучше
Вслед за девушками захныкали и кавалеры:
— Простите! Мы не будем больше безобразничать в общественных местах.
Развозить кавалеров по квартирам милиция не стала. Поздно. Кавалеры были людьми семейными, женатыми. Именно этим отцам семейств и пришла в голову бредовая идея отпраздновать день ангела одного из них на заморский манер. С этой целью отцы семейств и выехали с малознакомыми девушками за город и учинили безобразие на пляже.
— Вас, наверное, интересует, кем оказались в действительности наши мнимые иноземцы? — спросил меня дежурный по отделению и ответил: — Это работники радиоуправления.
— Не может быть!
Я тут же соединился по телефону с радиоуправлением.
— У вас работает Евгений Иванович Перцов?
— Да, — ответил заместитель заведующего отделом Чеков.
— А Михаил Мартынович?
— И он работает, и Олег Александрович. Вас, наверное, интересуют приключения этой троицы в Серебряном бору? — спросил Чеков.
— А вы знаете уже про эти приключения?
— Еще бы! Это такая эпопея!
Меня удивил полушутливый-полувосторженный тон заместителя заведующего отделом, и я позвонил самому заведующему отделом.
— Да-да, — сказал он, — это очень некрасивая история, завтра же я съезжу в Серебряный бор, узнаю все подробней и поставлю вопрос об этой троице на собрании коллектива.
Но ни завтра, ни через неделю заведующий отделом так и не удосужился побывать в Серебряном бору, и все в отделе осталось, как было.
В этом деле удивительно не то, что три аморальных человека вели себя на людях, как павианы. Удивительно, что работники большой, уважаемой редакции продолжают считать павианов своими товарищами.
1957 г.
Свадьба с препятствиями
С Дальнего Востока в Москву на имя Гаспара Сумбатовича пришла телеграмма:
«Будем двадцать второго. Встречайте. Миша, Клава».
Гаспар Сумбатович прочел телеграмму и растрогался. Как быстро летит время! Кажется, давно ли он провожал своего племянника к месту его службы на Камчатку. Всего пять-шесть лет назад, и вот, пожалуйста, Миша возвращается назад. И не один, а с молодой женой, Клавой. Правда, вначале дядя чуть было не рассердился на племянника. Почему-де он женился на Клаве, не устроив предварительно смотрин, не узнав мнения своих родственников о невесте, не испросив у них разрешения на свадьбу. А племяннику,
И вот, чтобы не ссориться с родственниками (когда-нибудь и они могут пригодиться), Миша решил провести свадьбу в два тура. Начать ее на Дальнем Востоке, в кругу сослуживцев (с ними тоже незачем портить отношений), и закончить праздник в Москве, в семейном кругу.
И родственники не заставили приглашать себя дважды. Двадцать второго, когда дальневосточный самолет доставил молодоженов в Москву, дом Гаспара Сумбатовича был полон гостей. Здесь собрались все Мишины дяди, все тети, двоюродные братья и троюродные сестры. За длинным свадебным столом не хватало только Мишиной мамы. Анаида Сумбатовна где-то непростительно задержалась и теперь явно запаздывала к началу торжества. Но вот наконец появляется и мать. Она обнимает сына и быстро оборачивается к невестке. Но вместо того, чтобы обнять и ее, Анаида Сумбатовна кричит «Нет, нет!» и валится на диван.
— Воды!
В доме поднимается переполох. Гости бегут на кухню. Десять стаканов сразу наполняются водой, и десять человек стремглав устремляются к дивану. Анаида Сумбатовна делает глоток, другой и говорит сыну:
— Проводи гостей до парадного. Свадьбы сегодня не будет.
— Что случилось? — спрашивает озадаченный Миша.
Но Мишина мама закрывает глаза и молчит. Три дня лежит мама на диване, и три дня дальние и близкие родственники не могут дождаться от нее ни слова. Наконец Гаспар Сумбатович не выдерживает и говорит сестре:
— Если тебе не жаль молодоженов, пожалей хотя бы мои деньги. Я наварил и нажарил к свадьбе кур, гусей, и все это теперь протухнет. Скажи, в чем дело?
Анаида Сумбатовна тяжело вздохнула и ответила:
— Мне не нравится Клава. Эту женщину нужно немедленно отправить обратно на Камчатку.
— То есть как обратно? Эта женщина замужем за твоим сыном. Они уже полгода живут вместе, — сказал Гаспар Сумбатович, а его сестра Арусь Сумбатовна добавила:
— Клава скромная, милая женщина. Не понимаю, за что ты ее невзлюбила.
— За что? За что? — крикнула, приподнимаясь с подушек, Анаида Сумбатовна. — Неужели вы сами не видите, за что? Клава — блондинка. Бубновая дама.
Родственникам посмеяться бы над этими словами.
— Ну и пусть бубновая, что здесь плохого?
А родственники почему-то заохали, заахали и быстро начали отмежевываться от Клавы.
— Я думала, она крашеная, — сказала одна из троюродных сестер, — ну а раз Клава натуральная блондинка, то ей, конечно, не место у нас в семействе.
Миша с надеждой смотрел на родичей. Не возьмет ли кто-либо из них под защиту бубновую даму. А родичи уже успели переметнуться на сторону противника и теперь осуждающе поглядывали на Мишу.