Слуга Божий
Шрифт:
— Спасибо тебе, Мордимер, — сказал он, хотя, как и я, понимал, что выпивка в таком месте также может быть работой.
***
Дом Лоретты Альциг оказался двухэтажным деревянным зданием с широкими ставнями, которые сейчас грустно свисали на сорванных петлях. Дом был окружён забором, по его левой стороне я увидел вытоптанные грядки, на которых некогда росли цветы и полезные травы. Двери были полуоткрыты, и обстановка представляла картину нужды и отчаяния. Не только пропали все самые ценные предметы (я видел следы от гобеленов, ковров и светильников), даже то, что осталось, было уничтожено. Поломанные стулья, изрубленный топором стол, выломанные из стен дверные
— Прекрасно, прекрасно, — сказал я, а бургомистр сжался под моим взглядом.
— Вы остаётесь снаружи, — приказал я, глядя на пробоща и бургомистра. — Первый, за мной.
Мы обошли весь дом. Спальню, из которой пытались вынести кровать, а когда не получилось, порубили её на куски. Кухню, пустую, с полом, устланным осколками разбитой посуды. Полный паутины чердак.
— Ничего, Мордимер, — произнёс Первый. — Ничего тут нет.
— Тогда посмотрим подвал, — сказал я.
Крышка хода в подвал находилась около кухни, в чулане с испачканными углём стенами и полом. Я дёрнул за металлическую ручку, и крышка, тяжёлая, как зараза, со скрежетом поднялась. В темноту вела деревянная лестница. Я послал Первого за лампой, и мы спустились при её тусклом свете. Подвал был просторным, состоял из коптильни и закутья, полного угля и ровно напиленных деревянных чурбанов. Первый с закрытыми глазами медленно шёл вдоль стен, ведя пальцами по их поверхности. Я не мешал ему вопросами, ибо знал, что ему надо сконцентрироваться. Только концентрация поможет ему в отыскании того, что мы ищем.
— Ессссть! — наконец, сказал он с удовлетворением. — Здесь, Мордимер.
Я подошёл и присмотрелся к стене.
— Ничего не вижу. — Я пожал плечами, но он не увидел, ибо стоял ко мне спиной.
— Есть-есть-есть, — он почти пропел, а потом начал осторожно водить пальцами, нажимая камень то здесь, то там.
Я терпеливо ждал, пока, наконец, Первый не охнул, вцепился ногтями в стену и с усилием не вытащил один из кирпичей. Я посветил лампочкой и увидел, что кирпич скрывал маленький, стальной рычажок. Первый дёрнул за него, после чего в стене что-то проскрипело, и открылась скрытая дверь, ведущая в небольшую комнатку.
— Кто б мог подумать? — Покрутил головой Первый. — В таком, значит, захолустье!
— Ну-ууу, — ответил я, потому что действительно надо быть хорошим мастеровым, чтобы устроить так хитро спрятанный тайник.
Понятно, что в богатом, купеческом доме в Хезе это было бы совершенно нормальным, но здесь мы такого сюрприза не ожидали. Но настоящей неожиданностью было то, что я увидел внутри. На аккуратно развешанных полках стояли баночки с сушёными травами и бутылочки с разноцветными микстурами, а на вбитых в стену крюках сушились другиерастения.
— Ну-ка, ну-ка, — сказал я и присмотрелся к растениям. — Аконит, спорыш, волчьи ягоды[74]… прекрасно, Первый, а?
— Прекрасно, Мордимер, — согласился он. — Но, вообще-то, что — прекрасно? — спросил он после некоторой задумчивости.
— Наша красивая Лоретта отравительница[75],сынок, — сказал я. — А это что такое?
Я заглянул в баночку и понюхал содержимое.
— Шерскен, — я искренне удивился. — Откуда у неё шерскен?
Шеркен был смесью определённых трав, приготовленной особым и довольно сложным способом. Смесью, которую я очень ценил, как удобное оружие. Поскольку шерскен, брошенный в глаза врага, вызывал почти мгновенную, хотя и временную слепоту. Но у смеси были и другие достоинства. В малых дозах, если пить как горячий
В несколько больших дозах она приводила к медленной смерти. Человек, которому в еду или питьё добавляли шерскен, медленно сгорал, будто восковая свеча, и только специалист мог понять, что его убивает отрава.
— Выходит это она, — сказал Первый.
— Сдурел? — я вздохнул. — С каких это пор от воздействия яда твоё тело пожирают червяки, а?
— Но мы её сожжём, да, Мордимер?
— Меч Господа нашего! — не выдержал я. — Почему мы должны её сжечь, сынок? Она мерзкая отравительница, но никакая не колдунья!
Я отвёл руку с лампой и увидел, что у Первого на лице не самое умное выражение.
— Но кого-нибудь сожжём, Мордимер, да?
— Ага, — сказал я, закрывая дверцу. — Кого-нибудь наверняка сожжём. Но сейчас заткнись. Мы ничего не нашли, понятно?
Он усердно покивал головой и аккуратно приладил вынутый из стены кирпич на его место.
***
В камере Лоретты чертовски воняло. Что ж, даже красивые женщины должны как-то отправлять естественные нужды, а у неё для этого была лишь проржавевшая лохань. И это ещё хорошо, ибо я уже видывал узников, которые спали на утоптанном полу — из слоёв годами не убиравшихся и засохших испражнений. Можно сказать, у неё здесь были царские условия.
Когда услышала скрежет ключа в замке (стражник опять не мог с ним справиться), она вскочила с соломы, на которой лежала.
— Ты свободна, — сказал я. — Обвинение в колдовстве и убийствах снято.
Смотрела на меня, как бы не понимая до конца того, что я говорю. Она смахнула со лба упрямый локон спутавшихся волос.
— Так просто? — наконец тихо спросила она.
— А что ж ещё можно сказать? — Я пожал плечами. — Умеешь писать?
Она кивнула головой.
— Тогда составь список причинённого тебе ущерба. Я прослежу, чтобы городская казна выплатила тебе всё до гроша.
Она улыбнулась, будто только сейчас до неё дошло, что всё это правда, а не шутка или пытка.
— Составлю, — сказала она со злобой в голосе. — О, несомненно, составлю…
— Да, и ещё одно, — сказал я, стоя уже на пороге. — Твой подвал не самое безопасное место под солнцем. На твоём месте я бы не спускался в него без особой нужды.
Я даже не потрудился обернуться и увидеть выражение её лица.
Сейчас я мог спокойно вернуться в корчму. Второй сидел пьяный в дымину и попивал попеременке то из кружки, полной пива, то из кубка, полного горилки. Он рассказывал какую-то необыкновенно похабную историю, а его собеседники надрывали кишки от смеха. Второй, если только захочет, может располагать к себе людей. Это полезно в нашейпрофессии. Сейчас у его стола сидело шестеро мужчин, и поспорю, никто из них уже не помнил, что Второй является помощником инквизитора. Мне только было интересно, пригодится ли на что-нибудь его пьянство нам в работе. Зная Второго, я мог надеяться, что всё-таки пригодится.
Я вошёл в корчму, старясь не обращать ничьего внимания, но Второй, конечно, меня заметил и едва заметно кивнул головой. Я взобрался по лестнице до моей комнаты и лёг в сапогах на кровать. Мне хотелось спать, но я знал, что день мы ещё не закончили. Потом будет время на сон, хорошую выпивку, хорошую жратву, и может и ещё на кое-что. Хотя, когда я вспомнил шлюшку, которую бургомистр прислал ребятам, то счёл, что лучше потешить могут большой палец и его четыре брата.
Уже через минуту я услышал тихий стук, и внутрь вошёл Второй. Сейчас он уже не выглядел ни пьяным, ни весёлым.