Слуги света, воины тьмы
Шрифт:
Он поддался не сразу, но все же у нее получилось: железо заскрежетало, задевая кости и сухожилия. Прут с чавканьем выскочил из плеча крокодила, из раны фонтаном хлынула кровь.
Крокодил взревел и развернулся.
Его хвост обвился вокруг ног Фионы, лапой крокодил прижал ее к груде костей.
Прямо над ней нависла смерть: разверстая пасть, наполненная сотней зубов, а за ними тьма, непроглядная, бесконечная тьма.
Фионе ничего не оставалось, кроме как глядеть в эту пустоту. Все мысли исчезли.
Мрак клубился вокруг
— Фиона! — крикнул Элиот.
Как сквозь туман, она услышала плеск воды.
Она надеялась, что брат не сглупит и не попытается что-то предпринять. У него ведь нет ружья. А любая колыбельная вряд ли сможет сейчас усмирить разбушевавшуюся двухтонную рептилию. О чем только думает Элиот?
Лапа крокодила с такой силой давила на грудь Фионы, что девочка едва могла дышать, но она видела двустволку, лежавшую совсем рядом на груде костей.
Если бы она только могла дотянуться до ружья, схватить его и выстрелить прямо в раскрытую пасть крокодила, как советовал Роберт.
Но что-то было не так.
Почему крокодил не пытается съесть ее? Вряд ли рептилии долго размышляют перед тем, как сожрать свою добычу.
Может быть, он ее испытывал? Ждал, хотел посмотреть, не потянется ли она за ружьем? Хотел получить повод убить ее? Но ему ведь не нужен никакой повод. И тем не менее, прижав ее лапой, крокодил больше не сделал ни единого движения.
Фиона тоже не двигалась.
Все замерло, только ее сердце продолжало биться, и его стук был похож на пулеметную очередь.
Давление ослабло. Крокодил убрал лапу с груди Фионы. Черная бездна его пасти исчезла. Он сомкнул челюсти.
Фиона ошеломленно моргнула. Тепло и свет вновь наполнили ее тело. Она медленно приподнялась и села.
Крокодил посмотрел на нее гипнотическими золотыми глазами и проговорил:
— Спасибо.
Элиот взобрался на островок, высоко подняв скрипку и смычок. Порой он вел себя так глупо. Или это была просто глупая храбрость? Но Фиона обрадовалась тому, что брат рядом.
Он опустился на колени.
— Ты в порядке?
Фиона провела руками по ребрам. Было больно, явно останутся синяки, но ребра целы.
— Все нормально.
Элиот помог ей подняться. Они вместе встали перед крокодилом.
— Привет, — сказала Фиона гигантской рептилии.
— Очень странно, — едва заметно покачал головой крокодил. — Знаки никогда не обманывают меня. Я читаю по проплывающему мимо мусору, как цыганки гадают на кофейной гуще.
Он открыл пасть и щелкнул зубами. От этого звука у Фионы по спине побежали мурашки.
— Знаки говорили о том, что явятся двое героев и избавят меня от мучений.
— Да, — кивнула Фиона. — Именно это мы только что сделали.
Она сама поразилась тому, как спокойно звучит ее голос. Но с другой стороны, говорить с гигантской разумной рептилией было почти то же самое, что разговаривать
— Буквальное прочтение знаков случается редко. — Крокодил испустил долгий, печальный шипящий звук. — Полагаю, вы очень сильны, если способны повлиять на предзнаменования. — Он наклонил голову — видимо, это был поклон. — Меня зовут Соухк. Я в долгу перед вами.
Это звучало многообещающе. Возможно, он не собирается их сожрать.
Стоя в резиновых сапогах на горе костей, Фиона попыталась изобразить учтивый реверанс, что было не так легко, учитывая боль в ребрах.
— Это мой брат, Элиот. А я Фиона. Фиона Пост.
— Я предвидел приход детей двух великих семейств. Вас ждут великие события. И ужасные тоже. Но возможно, ничего не произойдет, если вы не пройдете испытания и не устоите перед искушениями.
Почему все называли их с Элиотом «детьми»? Им по пятнадцать лет — они уже подростки.
— Вы говорите о героических испытаниях, назначенных Сенатом? — поинтересовался Элиот.
— Давным-давно я служил им, — кивнул Соухк. — Нет ничего противнее должности слуги, верно?
Фиона немного отступила.
— Это очень странно, сэр, но мы были посланы, чтобы…
Как вежливо объяснить, что их послали убить своего нового знакомца? Иначе их самих не оставили бы в живых.
— Чтобы «одолеть» меня, — подсказал ей Соухк. — Маловероятный исход для двоих детей. — Он громко фыркнул, взглянув на лежащую на груде костей двустволку. — Даже с таким оружием.
— Значит, мы проиграли, — прошептал Элиот.
Соухк раздвинул челюсти в пугающей крокодильей улыбке.
— О нет, дитя. Вы победили.
Фиона и Элиот озадаченно переглянулись.
— Одно из значений слова «одолеть», — сказал Соухк, — победить в войне. Другое — продемонстрировать превосходство в соревновании или споре, а в вашем случае вы одержали победу с помощью доброты.
— Не понимаю, — покачал головой Элиот.
— А я понимаю, — заявила Фиона. — Послушай, Роберт сказал, что мы должны «одолеть тварь». И мы сделали это. Мы сделали Соухка нашим другом.
Крокодил улыбнулся еще шире.
— Вернее будет сказать, что мы с вами стали временными союзниками. Если слово «друзья» прозвучит перед Сенатом, они испытают сентиментальный шок.
Соухк хмыкнул.
Фиона испытала ни с чем не сравнимое облегчение, но у нее все же возникли сомнения.
— А Сенат примет это? Понимаете, я почти уверена, что они хотели, чтобы мы вас убили.
— Конечно. Наверняка они просмотрят все словари и найдут все значения слова «одолеть», прежде чем решат, что испытание вы все-таки выдержали. Но они примут именно такое решение. Сенат придерживается закона… до последней буквы. — Крокодил пошевелился и указал передней лапой в сторону одного из туннелей, уходящего в глубь канализационной системы Дель-Сомбры. — Я очень голоден, — произнес он глубоким, утробным голосом. — Мне надо подкрепиться.