Слямбу катамбу нок! или Прключения первобытного выдумщика
Шрифт:
— От чего, Хоть-Куда? — спросил Напролом, продирая глаза.
— Мне снилось, что мы вернулись домой, — рассказал тот, — а нас там не узнают и говорят, что если мы действительно внуки Горы, то должны пройти проверку на каменность. И будто Шито-Крыто берет свой любимый каменный молоток и идет к нам, чтобы стукнуть как следует каждого по темечку, а я стою в ряду первым.
— Если бы ты вовремя не проснулся, — заметил Напролом, — Шито-Крыто расколол бы твою голову с первого раза. Молоток для него я делал собственными
— А тебе что снилось, Напролом? — спросил Дум.
— Мне виделся сон пострашнее, чем Хоть-Кудаю, — рассказал тот. — Будто идем мы на охоту. Я, Напролом, Хоть-Куда и ты, Дум, хотя какой ты охотник. У меня лук и копье, у Хоть-Кудая копье, а ты свое потерял, потому что о чем-то задумался, как всегда некстати. Так задумался, что налетел на дерево и набил на лбу шишку.
И вот идем мы и идем. У меня лук и копье, у Хоть-Кудая копье, а тебя шишка. Идем, идем…
— А не могли бы мы идти побыстрее? — попросил Хоть-Куда. — Я уже проголодался.
— Нет, — отказал Напролом, — настоящие охотники не торопятся. Идем мы, идем…
— Уф! — только и произнес Хоть-Куда.
— Вдруг я вижу, кто-то впереди пробежал! Я достаю стрелу… Пригибаюсь… Крадусь к дичи… А там — волки! Вот столько, — Напролом показал три пальца, потому что, волнуясь при рассказе, позабыл счет. — Они стоят и скалят зубы. Я натягиваю тетиву… А передний волк вдруг как чихнет! И волков уже, — Напролом показал четыре пальца. — Еще раз — и их, — охотник поднял растопыренную пятерню. — Расчихался — и волков стала целая стая!
— Так-так, — отозвался Хоть-Куда, — и как же мы с ними справились?
— А мы с ними не справились, — спокойно ответил Напролом.
— Неужели они нас съели?!
— Нет, — так же спокойно сказал охотник, — я толкнул к ним этого смутьяна и никчему Дума и пока волки разрывали его на куски, мы с тобой удрали подальше. И скоро отправились в Обратный Путь.
Хоть-Куда почесал голову.
— А ты знаешь, где Обратный Путь, Напролом?
Тут почесал голову воин и охотник Напролом. Обвел взглядом рощицу. Высунул язык.
— Н-не знаю, — признался он, — Дум что-то говорил об этом, но я не запомнил.
— Я тоже. Едва ли стоит скармливать Дума волкам, Напролом! Ты бы доспал чуток и пересмотрел свой сон. Дума лучше оставить живым.
Охотник наморщил лоб.
— Пересмотреть сон? — спросил он. Повторил озадаченно: — Пересмотреть сон… А что если мне привидится совсем другое? Да и я не хочу больше спать. Слушай, Дум, а тебе не снилось случайно то же самое? Ну, где волки?
— Снилось, — коротко ответил Дум.
— Тогда, может, ты придумал что-то перед тем, как они тебя съели?
— Придумал, понятно. Ветер дул в их сторону, и я поджег траву. Волки убежали, и мне стал сниться другой сон.
Хоть-Куда и Напролом долго смотрели, моргая, друг на друга. Потом над их головами прошумел
— А что тебе приснилось после волков, Дум? Случайно не то же, что и мне? Ты ведь стоял, когда мы вернулись домой, рядом со мной и после меня Шито треснул бы по голове тебя.
— Совсем другое. Будто сижу я у Костра и вдруг слышу чей-то голос, который как-то странно говорит.
— Как же это, Дум?
— Странно… То ли ветер дудел мне в уши, то ли доносилось дальнее эхо. Я слышал такое впервые.
— Ты запомнил, что тебе сказал голос?
— До единого словечка. Слушай:
Ущелье мрачное осталось позади — Кто скажет нам, что ждет нас впереди?— И все, Дум?
— Нет, было еще:
Нас много дней дороги вдаль вели; А есть ли он на свете, Край Земли?— А чей это был голос, ты не узнал?
— Мне кажется, — сказал неуверенно Дум, — мне кажется, это был мой собственный голос! Но такой, когда его приносит эхо.
— Теперь мне все ясно! — объявил доселе молчавший Напролом. — Ты разговаривал со своим Ночным Духом, Дум! Ведь у твоего Духа должен быть такой же, как у тебя, голос. А в его голове такая же дурь. Мой Дух не стал бы говорить мне подобные глупости, даже схвати я его за горло. А ну-ка вставайте! — прикрикнул он на товарищей. — Надо поскорей дойти до Края Земли и столкнуть Дума в Бездну. Вдруг Край Земли сразу за рощей?
Путешественники раздули Костер, в глубине которого сохранилось несколько тлеющих угольков, поджарили оставшееся мясо, наскоро поели и двинули через рощицу, что оказалась не такой уж маленькой.
А через какое-то время они стояли на границе рощи и зеленой, чуть всхолмленной долины и не сводили глаз с еще одной высокой и далекой синей горы, стоящей на краю долины.
Они стояли и смотрели на эту далекую гору, пока Хоть-Куда не стал бормотать что-то, какие-то слова. Дум услышал бормотание и спросил, какому богу он молится.
— Я не молюсь, — ответил тот, — я вдруг вспомнил те слова.
— Какие?
Хоть-Куда покосился на Напролома и произнес:
Нас много дней дороги вдаль вели — А есть ли он на свете, Край земли?Скажи честно, Дум, — добавил он, — откуда эти слова? Не может быть, чтобы ты сам их придумал. Их в самом деле надудел тебе какой-то дух — они у меня не сходят с языка.
— Наверно, Хоть-Куда. Я и не говорю, что придумал их сам. Я услышал их во сне. А сон это такое место, куда мало ли кто может забрести.