Смех богов

Маевский Олег

Так называемое правило удалось вытащить не без труда. И покряхтывая, перенести его через двор, установив рядом с баней. Поправляя по одним, известным только Лазареву приметам, то на пять сантиметров правее, то на сантиметр левее, агрегат был установлен. Осмотрев, как это чудовище стоит и, оставшись довольным, старик ушёл в дом изыскать недостающий инвентарь. А Никита с интересом стал разглядывать ранее не виданное сооружение.

Правило представляло собой стол, немногим больше человеческого роста, Ворот с рукоятками и идущую от ворота толстую верёвку, пропущенную через хитро расположенную систему подвижных и неподвижных блоков. Вскоре вернулся Константин Львович,

неся в руках ещё более странные аксессуары. Сапоги с отрезанными носами, но закреплёнными на одной стальной пластине, на расстоянии ступни. Снизу пластины был приварен металлический крюк. И обычный закрытый мотоциклетный шлем, с таким же приваренным посредине крюком.

– Ну вот, медицинский аппарат готов. Сейчас в баньке попаримся и выправим тебя солдатик, - потёр руки Лазарев.

Баня ещё была занята и друзья снова присели за стол. Вадим уткнулся в компьютер, Лазарев с Игнатом перебрасывались незначительными фразами, а Никита, устав от долгого сидения в машине, прохаживался вдоль двора. Когда в очередной раз он проходил мимо стола, его остановил Вадим:

– Никита, а ну-ка вернись и пройди ещё раз.

Идаров удивлённо посмотрел на парня, но просьбу выполнил.

– И ещё раз, пожалуйста.

Никита ещё раз прошёл туда и обратно, с любопытством поглядывая на Вадима.

– Я думал, мне показалось. Первый раз ещё в машине, я радио на компе слушал и когда в твою сторону повернулся, помехи проскочили. И вот, здесь тоже. Когда ты мимо стола прошёл. Сам послушай, - Вадим сделал звук громче, - вот, встань сюда.

Никита встал на указанное место. Из Ноутбука лились чистые звуки какого-то блюза.

– А теперь сюда, перед вай-фай модулем.

Никита чуть переместился, и из динамика послышалось очень слабое, но всё же слышимое потрескивание. В отличие от обычного "белого шума" отчётливо прослеживалось некоторая периодичность.

– Может тело, создаёт помехи?
– Предположил Никита.

– Давай других проверим, - согласился Вадим.

Но ни Игнат, ни Вадим, не даже Лазарев, согласившийся принять участие в эксперименте, помех не создавали.

– И что это значит?
– Озадачился Никита.

– Я бы предположил, что это маяк, - задумчиво произнёс Игнат.
– У нас датчики слежения в армии были, так они на радарах с этой же периодичностью мигали.

В этот момент из бани вышла освежённая, улыбающаяся Светлана. Заметив озабоченную компанию мужчин, подошла к ним:

– Что у вас ещё случилось?

– Да вот, у Никиты маяк вырос.
– Съёрничал Вадим.

– Какой маяк? Откуда?
– Встрепенулась девушка.

– Я думаю, после посещения гостей, - дошло до Никиты.
– Укололи меня под лопатку, скорее всего там.

– А ну, покажи, - девушка повернула Идарова спиной и задрала футболку.
– Точно, вот и шишка красная, инородное что-то. И знаешь, мне кажется, как-то пульсирует. Я могу извлечь.

– А стоит?
– Задал вопрос Игнат.
– Так наши враги думают, что мы у них на крючке и, следя за нами больше пока никаких пакостей не предпринимают. А вытащим, они придумают ещё что-нибудь, о чём мы и догадываться не будем.

– Верно солдатик, - поддержал его Константин Львович, - а потом, возможно, что работает эта штука, только в живом теле. У немцев в сорок третьем такие были, пока в человеке - пищит, а вынули, или помер человек, так она в центр сигнал об случившимся подаст и отключается.

Никита согласился с приведёнными доводами и решил поиграть в игру с названием: " я заю, что ты знаешь, что я знаю".

Баня у Лазарева была построена на совесть. С продуманностью ушлого крестьянина.

В кадке у каменки, вода была настояна на луговых травах, с добавлением пива. От этого пар выходил лёгкий, ароматный, с разжигающим аппетит хлебным запахом. Попарились на славу. Первым сдался Вадим, за ним, потерпев ещё несколько минут, вышел Никита. А вот Игната Лазарев чуть придержал, под предлогом, что перед процедурой необходимо как можно лучше прогреть суставы. Разрешил только перелечь на нижнюю полку. Наконец вышли и они, распаренные, красные, довольные. Игната, Константин Львович нарядил в длинную, ниже колен больше похожую на больничную, льняную рубаху. И тот несколько стеснялся своего вида. При их появлении, друзья разулыбались.

– И нечего ржать тут.
– Отрезал Гойко.

Чем вызвал уже настоящий громкий смех.

– Ну что? Готов солдатик, лечение принять?
– Протягивая Игнату странные сапоги, улыбнулся старик.

Игнат, громко засопев, стал натягивать приспособление на ноги.

– Да ты на правило присядь. Удобнее так. Всё одно на нём лежать будешь.

Игнат послушался, и кое-как натянул моносапоги. Лазарев сам застегнул все ремни, придирчиво проверил плотно ли сели. И принялся натягивать на Игната шлем. Так же тщательно проверив крепления, указал на одну, расположенную выше сторону правила, скомандовал:

– Ложись, на спину, головой сюда.

Игнат лёг, покряхтел, устраиваясь поудобнее, спросил:

– Я что делать должен?

– А ничего. Лежи, отдыхай. Ты только одно запомни, солдатик, не напрягайся. Порвёт к чёртовой матери. Знаешь силища какая? Так что главная твоя задача - расслабленным быть. И..
– Лазарев замялся, - если вдруг боль почувствуешь, так сразу скажи. Не терпи. Хотя на моей памяти ни разу такого не было, но кто знает...

Далее Константин Львович привязал выходящие из блоков концы верёвок к крюкам на сапогах и шлеме. Затем, отмерив четыре пальца, от макушки Игната и черкнул метку. Последние приготовления к лечению шокировало Никиту больше, чем эта странная машина. Лазарев выбрал валяющуюся у бани веточку, разровнял ногой пыль, воткнул веточку в эту площадку и от руки нанёс по кругу три линии.

– Это что, часы?
– Уточнил Никита, - так у меня вот, точнейший хронометр.

– Твой хронометр время отмеряет, - остудил его дед, - а мне периоды нужны.

Ещё раз всё перепроверив, Лазарев, поплевав на руки, сам себе скомандовал:

– Ну, начали!

И, взявшись за колесо, начал медленно вращать. Верёвки натянулись. Игната стало растягивать. Вскоре послышался неприятный хруст позвоночника. Лазарев остановился. Посмотрел на метку на ложе, кивнул и продолжил.

Никита наблюдал за лицом Игната. То выражало блаженство. Ещё пару раз, сверявшись с меткой на столе и макушкой Гойко, Лазарев, наконец, удовлетворённо хмыкнул и сунул в колесо клин. Отошёл от стола, присел на чурбачок, похлопал себя по карманам и извлёк старый кисет и скрутку бумаги. Никита присел рядом и протянул деду свои сигареты.

– Нет, спасибо. Я своё. Сам сажаю, сам сушу, сам рублю, сам курю. А в твоих столько химии напихано, чтоб у таких как ты, привычка в зависимость перешла. Им же продажи наращивать надо. Вот и травят вас - молодых.

Никита поделился со стариком, что ему Щербаков подарил трубку.

– Вот это - другое дело,- одобрил Лазарев, - а я тебе могу табачка чистого, экологичного отсыпать.

– Теперь что?
– кивнул в сторону друга Идаров.

– Теперь ждём период, - объяснил Константин Львович.
– Вот когда тень от веточки на метку ляжет, тогда продолжать будем. А пока кури на здоровье.