Смех богов
Шрифт:
– А вы Константин Львович войну застали?
– Задал свой вопрос Гойко.
– У кого что болит? Да солдатик?
– Улыбнулся Лазарев.
– Застал. Брать меня тогда в реввоенкомате отказались - старый мол. Да какой же я старый? В самом рассвете сил. Пристал я, под видом "мешочника" к фронтовому составу. До фронта добрался. И где хитростью, где уговорами, а в состав передовой роты затесался. Ох и дали мы тогда Финам.
– Финам?
– Не понял Никита, - Мы же с немцами воевали?
А у самого в сознании возник вопрос - если Лазарев уже тогда был стар, сколь же ему сейчас? А Щербакову? Неужели такое возможно?
– А, так ты про Великую Отечественную? Нет, на этой повоевать не пришлось. Другие дела
– Более важные, чем с ружьём по полям бегать. Война то с самого начала неудачно пошла. Эти революционные командиры и в гражданскую только человеческим мясом противника заваливали. И тут за своё взялись. Вот и досталась нам со Щербаковым задача, сломать сложившуюся тенденцию. Сколько мы тогда с Иосифом Виссарионовичем бесед провели, сколько раз чуть не до драки ссорились. Настоящий он мужик был, не зря себе такой псевдоним взял. Был в нём стальной стержень. Только больно он своим революционным товарищам доверял. Даже мысли не допускал, что те, чтобы вождю угодить, сказки ему рассказывали, мол - хорошо всё, слаб Гитлер, ещё чуть и переломим положение. Пришлось тогда ему глаза открывать. Реальную обстановку показывать. Поверил, мудрость проявил. А дальше легла на нас задача, старых, ещё в первых войнах себя хорошо проявивших офицеров по лагерям да ссылкам разыскивать. В званиях восстанавливать. Новые армии формировать. Следить, чтоб на десяток молодняка, хоть один пожилой солдат приходился - объяснить, научить чему надо. Так только к середине сорок второго положение выправили.
Потом оказалось, денег у страны нет, а друзья заокеанские оружие и провиант в долг давать не хотят. Отправились мы тогда с нестором по странам, австралийским да новозеландским, золотишко бывшими нашими соотечественниками из России вывезенное вернуть. Но, про то нужно целую книгу писать.
– Прервался Лазарев.
– И как же тех эмигрантов уговорить удалось?
– Не удержался Игнат.
– Да кого как. Кого по-хорошему, напомнив, что это их родина. Кому на совесть слегка надавили. А кому и напомнить пришлось, что наша промышленность хороший спортинвентарь делать умеет, особенно ледорубы, а за "Калинов мост" золото не перетащишь.
– Усмехнулся Лазарев.
– Привезли хоть?
– Привезли, никуда не делись. Три корабля с побрякушками пригнали. Очень оно пригодилось и в войну, и после, для восстановления страны. Вы если вам это интересно, у Нестора поинтересуйтесь. Он вам подробно с объяснениями всё расскажет. Я же при нём так, подмастерьем ходил, на подхвате. Всех тонкостей не знаю.
– Лазарев какое-то время помолчал, улыбаясь давним воспоминаниям, и поставил точку, - ладно ребятки, говорить оно конечно хорошо, но и дела делать надо. Отъеду я ненадолго, встречусь с кое-кем. Обговорю кое-что. А вы, если меня дотемна не будет, ужинайте сами, да ложитесь. Завтра на рассвете подниму. В Хумару поедем. Думаю, заю я у кого там о вашем деле расспросить можно.
После отъезда хозяина, гости устроились на полянке перед домом, ловя лучи уходящего солнца. Свежая, полная сил природа приняла друзей в свои объятья. Полкан, покинув свой терем, устроился на траве, рядом с дружной компанией, разделяя общее удовольствие.
– Хорошо!
– Потянулась Светлана.
И тут, неожиданно не для кого, раздался не громкий, спокойный голос Игната:
О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно -
Вот этот сад, весенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе лёгким белым краем
Встаёт, сияет облако. Давно
Слежу за ним... Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.
Глава 5.
Как
Когда все дружно погрузились в автомобиль и двинулись в путь, Вадим спросил:
– Долго ехать? Далеко эта, Тмутаракань?
Константин Львович засмеялся:
– Тмутараканью, парень, она была лет шестьсот - восемьсот назад. Теперь, это всё - Северный Кавказ. А мы едем в аул Хумара.
– Аул? Это что-то типа села?- Уточнил Булыч.
– Типа, типа. Только, это сейчас, аул. А раньше, во времена, чёрт знает какие давние, был грандиозный торговый и военный центр. Удачно расположившись, на так называемом "шёлковом пути", из Китая в Византию и далее в Рим. Хумара, или как её называли в те времена, Схимар, - хорошо укреплённый город - крепость, давал защиту торговцам и путешественникам. Он привлекал к себе лучшие умы и "золотые руки" того времени. Так же, как сейчас влечёт искателей лучшей жизни, пресловутая Европа.
Кто только не владел этой жемчужиной в короне Кавказа! Половцы и "Золотая орда". Тамерлан, хазары, русский царь и аланы. Под каждым культурным слоем, археологи обнаруживали ещё более древний. "Учёные умы", не могут с уверенностью сказать, сколько веков, или тысячелетий человечество проживает в этом месте. Страны и народы, да и целые цивилизации, В точности повторяют жизнь обычного человека. Рождение и взросление. Молодость, цветение рассвета. Потом приходит старость и смерть. Кто-то живёт долго и оставляет во времени глубокий след. Кто-то рождается уже мёртвым. Один шотландец - Фергюсон кажется, в каком-то очень пыльном году говорил: "Путь от младенчества к зрелости, проделывает не только каждый индивид, но и сам род человеческий. Движущийся от дикости к цивилизации. От детства к старости". Сколько было подобных цивилизаций? Англосакс Тойби утверждает, что более двадцати. Одни погибли слишком рано - спартанская, эскимосская. Другие появляются уже мертворождёнными. Третьи засыпают, как китайская. И после тысячи лет, пробудившись, громко заявляют о себе, о своём пробуждении. Вот и время Схимара прошло. И превратился древний гигант, в старый аул Хумара, рассеявший своих талантливых детей по всему миру.
– Закончил свой исторический или больше философский экскурс Лазарев.
Дорога петляла вслед причудливым изгибам горной реки, словно боялась потеряться и навсегда заблудиться в этих вечных горах. Друзья любовались проносящимися за окном, суровыми скалами, гордыми вершинами гор и весело бегущей, до поры скрывающей свой темперамент, рекой.
Через час не очень торопливой езды, Константин Львович сообщил:
– Вот и Хумара.
Машина проехала мимо жестяного указателя с названием аула.
– Справа придорожное кафе будет, "Ноль девять" называется, после него влево, в улочку сворачивай и дальше, почти до реки.
– Скомандовал Лазарев.
Игнат, свернув в указанном направлении, резко остановил машину. Перед капотом, ухмыляясь, стояли трое молодых парней, с едва пробившимися бородами. Пола куртки одного из них заметно оттопыривалась.
"АКМСУ", - определил Гойко.
Старик, усмехнувшись, приоткрыл своё окно и, высунув руку, поманил пальцем стоящих парней.
Тот, что был вооружён, бросил короткую команду, на непонятном, грубом для непривычного слуха языке. Один, стоящий ближе остальных, вальяжной походкой подошёл к машине и заглянул внутрь. Ухмылка и самодовольное выражение, исчезла с его лица, как только он увидел сидевшего: