Смерч навстречу. Даром
Шрифт:
— Да, Павел Константинович, слушаю, — ответила она.
— Даш, у тебя все нормально?
— Да, а что?
— Ну я внезапно снова стал «Павлом Константиновичем».
— Я к завтрашнему дню репетирую. Хотела спросить. Конечно, вы руководитель. Но для отдела кадров все же нужно больничный.
Когда Дарья пришла в себя, она задавала этот вопрос, но Поляков обещал, что его решит.
— Да, конечно. Завтра привезу к обеду, не волнуйся, — уверил тот.
Живут же люди. Ни в чем себе не отказывают! А простым смертным нужно являться
— Спасибо. — Даша очень не любила поликлиники и лучше бы с температурой и в бреду приползла на работу, чем пошла к врачу.
— Ты ела?
— Да, — соврала Дарья. — Конечно.
— Ты меня не обманываешь?
— Нет.
— И что ты ела?
— Кашу сварила. Паш, я спать хочу. Можно, я лягу? А завтра, свеженькая как огурчик, являюсь на работу, и мы поговорим. Хорошо?
— У тебя точно все в порядке?
— Конечно. Просто дом очень расслабляет. Спокойной ночи. Целую!
— Спокойной ночи!
На часах было шесть вечера. По поводу «спокойной ночи», пожалуй, был перебор. Дарья заварила чаю, откопала палеозойские залежи сушек и села к компьютеру. Пора возвращаться из сказки в реальную жизнь, где никто, кроме нее, ее не прокормит. Зарплата на май пока носит призрачный характер, и деньги от Заказчика тоже пока у Заказчика. Почти все, что она заработала в фирме за апрель, Даша отправила маме. А на что-то нужно покупать еду, платить за квартиру, телефон, бензин. На что-то нужно жить. И это что-то следует зарабатывать головой, а не другим местом.
Даша позволила себе расслабиться в коконе Пашиной заботы. Пришло время расплаты за бесхребетность. Из-за нарушения сроков и отказов, пусть и по уважительной причине, официальная репутация на сайте просела. Конечно, это в большей степени било по тщеславию, чем по потенциальному заработку. Сарафанное радио не задушишь, не убьешь. Тем более, за какую-то неделю болезни. Клиентов было по-прежнему много.
Работать не хотелось.
Хотелось думать о том, как они с Пашей расстанутся. Дарья представила себе их последнюю ночь. А потом она скажет: «До свидания». И выбросит симку. И больше он ее не увидит. Тогда Поляков поймет, что потерял, и будет искать…
…А потом узнает, что Даша его предала, и вычеркнет из своей жизни.
Она снова разревелась, но все же собралась и сделала две контрольные. Привела себя в порядок. Все же сварила противную кашу, потому что таблетки на голодный желудок нельзя. Хотя очень хотелось выпить на голодный — назло кондуктору. Только Дарья не могла определиться, кто же должен выступить в его роли.
Полночи она ворочалась, не в силах заснуть от наплыва мыслей и эмоций. Уже совершенно отчаявшись заснуть, Несветаева прибегла к крайнему варианту. Нафантазировала грязную сцену с участием двух подонков, стянула одежду, быстро довела себя до кульминации, и только после этого ее сморил сон.
Беспощадный будильник не делал скидки на беспокойную ночь. Но времени разлеживаться
— Даш, давай я за тобой заеду, — предложил Поляков.
— Спасибо. Я сама.
— Даш, ты только выбралась из простуды. И сразу хочешь за свой драндулет, под ветер?
— Почему сразу «драндулет»? Есть еще маршрутки.
— Где все кашляют и чихают.
— Я буду очень органично выглядеть на общем фоне.
— Почему ты не хочешь, чтобы я тебя привез?
— Потому что это неправильно. Обо мне и так думают всякое, наверное. И потом ты — раз! — и привозишь меня на машине на работу.
— И что в этом такого? Я одного не понимаю: это что, так позорно — со мной встречаться?
— Спать.
— Вообще-то, мы не только спим.
— Но это самое главное.
— Для кого?
— Паша, прости, пожалуйста, мне нужно волосы досушить. До встречи на работе, — и Дарья нажала отбой.
Для кого, для кого…
Это уже неважно!
Несветаева нанесла быстрый макияж без тональника, чтобы продемонстрировать на работе, что действительно болела, а не только трахалась с начальником. Образ вышел романтически-нездоровый. Накинув куртку, она поспешила на улицу, чтобы подбежать на остановку с небольшим запасиком по времени.
Возле подъезда стояла машина Кощея. Возле машины стоял он сам собственной персоной. С видом бывалого швейцара он распахнул переднюю пассажирскую дверь. Что оставалось? Даша села.
— Ты можешь объяснить, что происходит? — почти прорычал Паша, стартуя с ревом, будто они гнали на Формуле-1.
— А что происходит?
— Вчера утром все было нормально. Ты уезжаешь домой, и тебя будто подменяют. Я тебя чем-то обидел? Сделал больно? Оскорбил?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— Ни в чем.
Павел резко дернул рычаг переключения скоростей и замолчал. Они ехали молча до самой работы.
— Останови здесь, мне нужно за булочкой сходить, — попросила Даша, когда автомобиль подъезжал к пекарне.
— Не хочу. — Поляков проехал мимо.
— Ладно, я от работы пройду.
— Булочку не хочу.
— А что купить?
— Ничего!
— Хорошо, сварю кофе.
— Не надо. Сам внизу куплю.
— Ладно. А вообще мне теперь по работе что-то нужно будет делать?
— Приемную будешь принимать.
Даша кивнула. Принимать так принимать. Псих ненормальный. С чего он так взъелся?
В течение дня пути Несветаевой и ее босса почти не пересекались. Даша была в хлопотах. За неделю накопилось изрядное количество дел. Подошли (и даже прошли) сроки выполнения заданий, навалилось новых, нераспределенных. Павел Константинович за эту неделю выполнял свои обязанности спустя рукава. Как раньше, когда в «Палладе» еще не было Даши. Она собрала бумаги от всех нуждающихся, рассортировала их по важности и срочности и подала на подпись.