Смерть докторши
Шрифт:
— Ты действительно считаешь, что звонок и письмо могут исходить от одного человека? — спросил Хункелер.
— Да, — ответил Луди.
— И по-твоему, он хочет привлечь к себе внимание?
— Да, именно так.
— Но зачем? Никому ведь неохота садиться в тюрьму.
Луди слегка отъехал на стуле назад, уперся ногами в край стола. Беззвучно рассмеялся и с отвращением помотал головой.
— А по-твоему, нормальный, заурядный человек может ударить женщину ножом
— Нет, — сказал Хункелер.
— Вот видишь. Значит, он больной. Причем это вовсе не обязательно бросается в глаза. Возможно, он человек уважаемый, почтенный.
— Например, врач?
— Да, или видный художник.
Хункелер кивнул. Оба опять погрузились в размышления.
— Не знаешь, что делать дальше, а? — спросил Луди.
— Не знаю.
— Стало быть, придется ждать какой-нибудь случайности.
— А как обстоит с ночным турецким кафе на Бургфельдерплац? — поинтересовался Хункелер. — Нашел что-нибудь?
— Ты имеешь в виду «Анкару»?
— Да.
Луди снял ноги со стола, включил компьютер, отыскал нужный файл.
— Мы уже два раза проверяли это заведение. Все вроде бы легально.
— Чем они зарабатывают?
— Доставкой пиццы.
— А доктор Кнехт? — спросил Хункелер.
— Что ты хочешь знать?
— Как у него с финансами.
Луди опять беззвучно хохотнул. Вопрос, похоже, рассмешил его.
— Я знал, что ты об этом спросишь, и заранее навел справки.
Он нажал несколько клавиш и прочитал то, что выяснил о финансах д-ра Кнехта.
— Дела у доктора Кнехта обстоят не лучшим образом. Три года назад он развелся и выплачивает алименты жене и двум детям. К тому же купил яхту так тысчонок за двести франков. Она стоит у Эгины, а это тоже недешево. Доктору Кнехту срочно нужны деньги.
— Как ты все это выяснил, ангел мой? — спросил Хункелер.
— Профессиональный секрет, — отозвался Луди. — Об этом не говорят.
В этот вечер Хункелер уже в девять лег в постель. Слушал, как мало-помалу затихают в саду птичьи голоса. Почувствовал, как на кровать запрыгнула кошка, тихонько подобралась поближе и свернулась клубочком у него под коленками. Хедвиг прошла по комнате, но этого он уже толком не слыхал — уснул.
Наутро — в пятницу в девять — он вошел в приемную д-ра Кнехта. Г-жа Швааб нынче подвела губы помидорно-красной помадой и надела ярко-желтую блузку.
— Сегодня у доктора Кнехта для вас времени не найдется, — холодно сообщила она.
— У меня боли в животе. Наверно, простата.
— Простата не имеет отношения к животу.
— Но у меня боли. Мне необходима консультация.
Она равнодушно
Хункелер охнул и схватился за живот.
Г-жа Швааб, полная ледяного презрения, жестом велела ему ждать. Он присоединился к остальным пациентам, а было их ровно двенадцать человек, все старше шестидесяти, все тщательно одетые. Немногочисленные мужчины, невзирая на жару, при галстуках.
Хункелер взял журнал, обосновавшийся тут с минувшей весны, и стал разглядывать фотографии сноубордистов в пушистом снегу высокогорья. Подняв глаза, увидел в дверях д-ра Кнехта.
— Госпожа Купфершмид, прошу вас, — коротко, тихим голосом произнес врач и прошел в кабинет. Химическая блондинка в красном платье встала, поправила прическу и последовала за ним. Никто не проронил ни слова.
— Жарко тут, верно? — сказал Хункелер.
Все разом испуганно встрепенулись, словно он чертыхнулся в церкви. Кое-кто перевернул страницу и снова углубился в чтение.
— Вы что-нибудь знаете про убийство? — спросил комиссар. — Что-нибудь видели?
Очередь замерла, всем явно хотелось спрятаться. На Хункелера никто не смотрел.
Немного погодя он услышал тоненький, монотонный женский голос, словно бы лепетавший какие-то бессмысленные слоги, — издавала их женщина, сидевшая в углу, в инвалидном кресле. Над нею склонился какой-то мужчина, взял ее за руки, стараясь успокоить. Однако она продолжала лепетать.
— Вы что-то знаете? — спросил Хункелер.
Мужчина очень смутился. Он явно был не в восторге от происходящего.
— Мы живем напротив, на втором этаже, — сказал он. — Шюпбах наша фамилия. Зайдите к нам попозже.
Снова повисло молчание.
Своей очереди Хункелер ждал больше часа. Когда он прошел за врачом в кабинет, г-жа Швааб даже не посмотрела на него.
— Слушаю вас. — Д-р Кнехт глядел на комиссара с видом энтомолога, собирающегося препарировать редкое насекомое.
— Предстательная железа, — сказал Хункелер. — У меня трудности с мочеиспусканием.
— Раздевайтесь и станьте возле кушетки.
Хункелер выполнил распоряжение. Краем глаза наблюдая, как врач натягивает пластиковую перчатку и чем-то ее смазывает.
— Как, собственно, обстояло с госпожой Регулой Хеммерли? Ей действительно нельзя было помочь?
— Да, нельзя, — ответил врач.
— А Генрих Рюфенахт? С ним как обстояло?
— У него тоже практически не было шансов. Пришлось резать. И он лишился своей мужской силы.
— Когда именно это произошло?