Смерть или слава
Шрифт:
Она выскользнула из гравизахвата. Не то поле было строго векторное, не то отстрел выплюнул ее за пределы столба – во всяком случае своего она достигла. «Ценитель» уже исчезал в черноте распахнутого шлюза. И она перевернулась лицом к Волге.
Юлька быстро теряла горизонтальную скорость, лежа на потоке. В голове неприятно шумело, и давление в уши ощутимо нарастало. Степь угрожающе надвигалась; Юлька зажмурилась и потянула за кольцо. С сухим шелестом, слышным даже в шлеме, из-за спины полезло что-то упруго-шевелящееся, потом Юлька ощутила сильный рывок, и падение несколько замедлилось. Вверху раскрылся красный, разделенный
Зато спустя несколько секунд она заметила далеко-далеко впереди себя приближающиеся истребители. И еще – еле-еле ползущий по степи вездеходик. Вездеходик тоже приближался.
А потом Юльке стало не до наблюдений – она снизилась настолько, что ни о чем, кроме приземления временно не могла думать. В ушах сам собой прозвучал голос Кости Зябликова: «Ноги вместе! Ноги!»
Юлька послушно свела ноги.
Волга ударила ее по стопам. Больно, но не смертельно. Парашют не желал опадать, все норовил поработать немного парусом, и Юльку тащило за ним добрых двадцать метров. Потом она удачно дернула за стропу, и красный пузырящийся шелк наконец погас, бессильно осел в пыль. Как раз в этот момент три истребителя с шелестом пронеслись над ней – не с ревом, а лишь с шелестом рассекаемого воздуха. Двигателей их Юлька совершенно не слышала, хотя уже откинула лицевую пластину шлема и звуки степи стали доступными.
А четвертый корабль совершил головоломный вираж с разворотом-переворотом, и мягко опустился на траву метрах в восьмидесяти от нее.
У Юльки еще достало сил потянуться за бластом.
Она ожидала, что в обтекаемом борту чужого истребителя откроется какой-нибудь люк, выдвинется сходня, или произойдет еще что-нибудь в этом роде.
Ничего подобного.
Пилот выскочил из истребителя словно пробка из бутылки шампанского – вертикально вверх, кажется – из самой высокой точки корабля, из макушки еле выраженного колпака посреди шестиметровой плоскости. Выскочил, раскинул крылья, на мгновение завис, и по косой дуге ринулся к Юльке.
Юлька выстрелила прежде, чем что-либо успела сообразить. Без всякого лазерного наведения – лицевая пластина шлема так и осталась откинутой. Тем не менее она попала, с первого выстрела.
Чужого астронавта сшибло с дуги, он несколько раз кувыркнулся и рухнул в траву, как подстреленный рябчик.
Юлька перевела дыхание и опустила пластину. Все-таки с наведением целиться куда проще. Бласт она и не подумала убрать или выронить.
Сзади наползал равномерный гул гравиподушки – приближался замеченный при посадке вездеход. «Кого еще несет?» – сердито подумала Юлька, разворачиваясь.
Вездеход, вздымая жиденький шлейфик пыли, несся прямо к ней. Юлька выразительно подняла бласт и прицелилась. Светящийся квадратик целеуказателя мигал прямо на вездеходе.
А потом шустрая машина остановилась и из кабины выскочил взъерошенный Рома Савельев, и еще – Костя Чистяков, как всегда улыбающийся.
И Юлька немного расслабилась.
Савельев с ходу налетел на нее, обнял, приподнял.
– Ну Юлька! Ну отчаянная!
Она тоже улыбалась, хотя улыбка пряталась под шлемом и никто не мог ее увидеть.
– Ты цела хоть?
Юлька
– Рома, – спокойно сказал Чистяков. – Полюбопытствуй…
Савельев отпустил Юльку и обернулся к нему. Юлька тоже взглянула – прямо на них неслась троица оставшихся истребителей. Низко-низко, стелясь над самыми пучками степных ковылей.
И тогда, ни слова не говоря, Савельев ринулся к сидящему чужому истребителю.
– Куда? – растерялась Юлька; она невольно пробежала метров десять за ним, пока не споткнулась о тело убитого чужого. Рядом возник Чистяков.
Савельев ловко вспрыгнул на плоскость истребителя, заглянул в открытый люк на макушке выпуклой кабины, и скользнул внутрь, как ныряльщик. Во вражеский корабль. Люк был узкий, и Савельев едва протиснулся.
Тройка истребителей сократила расстояние вдвое. Они неслись над степью правильным треугольником на одной высоте – метрах в десяти над землей. Неслись точно в лоб сидящему собрату.
Юлька подняла бласт, сразу начавший казаться маленьким, немощным и жалким. Но выстрелить не успела – что-то ослепительно блеснуло и передний из истребителей вдруг исчез в синей вспышке. Оставшиеся чужаки зацепили это сияние лишь краями плоскостей, но и этого хватило: они мгновенно утратили стройность полета, перевернулись и парой огненных болидов вонзились в степной суглинок. Юльку и Чистякова сшибло в траву короткой и мощной воздушной волной.
А потом стало тихо.
Юлька приподняла голову – Рома Савельев стоял на плоскости севшего истребителя и пристально разглядывал место падения одного из болидов. Чистяков сидел на корточках над трупом пилота-инопланетянина. А рядом с вездеходом неподвижно стоял рослый парень с отвисшей челюстью, от которого за версту разило какой-нибудь глухой заимкой вдали от цивилизации. На руках парень держал ребенка – мальчишку.
Юлька тоже поглядела на пилота, которого сама же недавно и подстрелила.
Пилот был заметно меньше человека, не выше метра. Птичью голову прикрывал прозрачный шлем; серый свободный комбинезон, весь в складках, прожжен импульсом бласта. Плоть в месте попадания запеклась черной коркой. Юлька поморщилась, но взгляд не отвела. Обувь казалась смешной – похоже, ноги у чужака устроены совсем иначе, чем у людей. К поясу пристегнута продолговатая штуковина, похожая на оружие. Чужак даже не пытался взять штуковину в руки – да и не мог он этого сделать, потому что руки явно служили ему и крыльями тоже, а в полете, наверное, не очень-то постреляешь. Но зачем он, дурень, полез наружу прямо под ствол юлькиного бласта? Зачем? Мог ведь сжечь из корабельного оружия, а в мощи последнего все недавно могли убедиться. Мог – и не сжег. Значит, Юлька была нужна чужаку живой?
– Давайте-ка убираться отсюда, – негромко сказал Чистяков. Савельев прыгнул с плоскости на траву и трусцой приблизился.
– Е-мое! – сказала Юлька. Сначала она хотела кое-что произнести по-немецки, но потом передумала и ограничилась емким русским «Е-мое». – Как ты сумел выстрелить по ним, Рома?
Тот передернул плечами.
– Эй! – напомнил о себе Чистяков. – В вездеходе поговорите. Пошли.
Юлька с сомнением оглянулась на вражеский истребитель, похожий не то на огромную детскую игрушку, не то на гигантское украшение.