Смерть императору!

Скэрроу Саймон

– Я согласен, - сказал Катон.
– Я не знаю, куда ведет другая дорога.

– Я знаю.
–  Макрон указал на юг.
–  Торговый пост на реке вон там. Как минимум километров двадцать. Я уладил имущественный спор, который возник там прошлым летом. Северная дорога идет к одному из вспомогательных фортов, охраняющих границу с иценами. Там есть небольшое гражданское поселение. Слишком маленькое, чтобы отряд Гормания мог в нем затеряться. Те, кто направлялся к реке, могли найти лодку, чтобы переправиться, или отправиться к побережью по реке. Мы могли бы легко предположить неправильное направление и потерять их. Я бы сказал, что их лучший шанс – добраться до Лондиниума. Он

достаточно велик, чтобы затеряться, не привлекая внимания. По улицам ежедневно проходят новые люди. Еще несколько дополнительных лиц имеют все шансы остаться не замеченными. Таков должен быть маршрут Гормания, если я могу судить о человеке.

Тем не менее преследователи разделилась на три группы. Катон и несколько воинов продолжили путь по дороге в Лондиниум, в то время как группа Макрона повернула на север, а Боудикка и оставшиеся всадники направились на юг. Было решено, что, если не будет обнаружено никаких следов воров, три группы вернутся на перекресток к ночи.

Пока он скакал ровным галопом, Катон взвешивал шансы. В зависимости от количества сопровождающих, которых Горманий оставил при себе, он и его воины-ицены могли иметь преимущество, также как и Макрон или Боудикка в любой стычке. Это обнадеживало. Ицены были хорошими наездниками и знали как получить максимальную отдачу от своих скакунов, тогда как вполне вероятно, что люди, за которыми они гонялись, этим похвастаться не могли. Это было еще одним преимуществом. Достаточным, чтобы он мог надеяться, что они смогут отбить сундучок и вернуть его Боудикке, чтобы та в свою очередь представила его наместнику.

Солнце достигло своего скромного зимнего зенита, и небо приобрело серовато-стальной оттенок, начался полдень. Когда дорога наконец вышла из леса, открылся пейзаж, усеянный скоплениями местных хижин и несколько небольших римских фермерских хозяйств. Всадники остановились у постоялого двора рядом с дорогой, где двое мужчин в фартуках разделывали свинину, свисавшую с рамы. Внутренности исходили паром и лежали в деревянном корыте по соседству.

Катон поднял руку в знак приветствия.
– Говоришь по-латыни?

– Как и любые парни с Авентина²³, - усмехнулся старший из двоих.
– Как дела, друг?

Немного приблизившись, Катон смог разглядеть татуировку с изображением орла и цифры на предплечье человека, которая его выдавала как еще одного ветерана, поселившегося в этой части провинции, и отдал ему неформальный салют, чтобы убедить его, что он также был частью братства римских военных, несмотря на устрашающе выглядящих бриттов, сопровождающих его.

– Мы ищем группу всадников, которые сегодня проезжали этой дорогой.

– Значит, это Клавдин и его ребята. Да, точно, они заглядывали сюда не более часа назад. Достаточно надолго, чтобы купить еды и наполнить фляги.

– Клавдин? Этим именем он представился тебе?

Другой римлянин кивнул и провел тыльной стороной окровавленной руки с ножом по лбу.

Катон кратко описал Гормания.

– Это он. Еще один ветеран, я бы сказал. Как и те ребята с ним.

– Сколько их было?

– Всего шесть.

– Они сказали, куда направляются?

– Почему ты спрашиваешь, брат?

– Они воры и убийцы.
–  Это было сказано грубо и прямо.
–  Катон знал, что кодекс легионеров был нетерпим к воровству друг у друга, а те, кто это делал, подвергались презрению и наказанию, без пощады.

– Понятно… Веруламиум, так он сказал мне.

Скорее всего, это был такой же отчаянный обман, как и ложь о его имени. Но это все еще вызывало у Катона некоторое

сомнение. А что, если Горманий сыграл в двойной блеф, раскрыв свой пункт назначения? И это было то самое место, куда он на самом деле намеревался добраться? Но еще было время догнать его, прежде чем он достиг бы развилки, где дороги вели в разные места назначения.

– Благодарю, брат.
–  Он взмахнул рукой вперед, заставив свою лошадь перейти на рысь, а затем на галоп, набирая темп преследования.

Они старались ехать по краю дороги, чтобы избежать скрытых ямок, попав в которую лошади могли сломать ноги, и откуда они могли ясно видеть следы, оставленные Горманием и его людьми.

Вскоре после этого они миновали небольшое поселение, и теперь к следам, оставленным ворами, присоединились и следы других путешественников. Катон безмолвно выругался, так как стало труднее различать те, которые он искал. Затем, когда дорога пересекла невысокий холм, он увидел лежащую на дороге лошадь. Она была еще жива, и двигалась и ржала от боли, когда он к ней приблизился. Он мог видеть, что ее правая передняя нога была искривлена и деформирована, и он понял, что, должно быть, она споткнулась и сломала конечность. Ее наездника не было видно. Когда он уже было собирался идти дальше, сзади раздался протестующий крик, и он обернулся, чтобы увидеть одного из иценов жестикулирующего и показывающего на раненого зверя.

– На это нет времени.
– Катон ткнул пальцем в сторону дороги и продолжил вместе с некоторыми словами иценов, которые он выучил с тех пор, как прибыл в колонию.
– Мы идем. В настоящее время.

Воин покачал головой и соскользнул с седла, к нему присоединился один из его товарищей. Он подошел к лошади, тихо говоря, прежде чем встать на колени возле ее головы и осторожно положить руку на ее морду. Глаза зверя расширились и, как показалось Катону, испугались.

Она фыркнула, ее бока вздымались. Воин продолжал успокаивающе говорить, и она стала постепенно успокаиваться. Затем, взглянув на своего спутника, он быстро кивнул. Горло лошади было в одно мгновение аккуратно перерезано. Оба бритта поспешно отступили назад, когда хлынула кровь и ноги животного яростно скрутило на нескольких ударов сердца, прежде чем его сила начала ослабевать, и лошадь обмякла.

Двое иценов снова сели верхом, не говоря ни слова, но Катон увидел слезы, заблестевшие на глазах у первого из них, прежде чем он быстро их смахнул рукавом.

– Идем.
–  На этот раз он сказал более мягко, и они снова отправились в путь.

Всадник не ушел далеко, вдобавок он еще и прихрамывал, в тот момент, когда они впервые увидели его. Он повернулся, как только услышал стук копыт позади, но не попытался убежать. Вместо этого его плечи поникли в знак покорности и принятия своей судьбы, выпустив из рук маленький кожаный мешочек, который он нес в руке. Тот тяжело приземлился у его ног. Всадники сомкнулись вокруг беглеца свободным кругом, когда человек Гормания, крепко сложенный, с остриженными волосами оперся на здоровую ногу.

– Где Горманий?
– спросил Катон.
– И остальное серебро, которое вы украли?

– Оно при нем и других парнях, - вызывающе ответил беглец.
– Ты никогда не поймаешь их. Ты даже не знаешь, в каком направлении они пошли.

– Лондиниум, точно, - ответил Катон.
– Где еще такие убийцы-подонки пытаются спрятаться со своей добычей?

Выражение лица человека ничего не выдало. Катон спешился и передал поводья одному из иценов, прежде чем сделать шаг вперед и внимательно рассмотреть подручного Гормания.
– Это там то серебро в мешочке?