Смерть клерка
Шрифт:
— Прости, — не скрывая раздражения, извинилась Ами и проверила, прочно ли закреплен тормоз на кресле-коляске. — Телевизор, предназначенный для пациентов, сломался на прошлой неделе. Удалось найти только этот. Еле выпросила у одного врача. Если бы я знала заранее, обязательно бы привезла наш из дома. Но мне сказали только час назад. Я бы не успела съездить туда и обратно.
Конечно, Кэндзи чувствовал разочарование. Но есть ли смысл расстраиваться в том, что мы не в силах изменить? В любом случае, ему не хотелось,
В длинной узкой телевизионной комнате окна в металлических серых рамах с одной стороны выходили на автомобильную стоянку, а с другой в общий коридор, по которому постоянно сновали пациенты и врачи. Изначально предполагалось, что вертикальные жалюзи будут защищать от назойливых взглядов, но они, видимо, давным-давно сломались, и теперь опасно свисали сверху. По периметру комнаты стояли низкие стульчики с мягкими сиденьями, а в углу телевизор на обеденном столике на колесиках.
— Все нормально, бывает и хуже.
Кэндзи погладил жену по руке, лежащей на его плече. Мимо по коридору прошаркал старик в больничном халате. На его голове, словно антенны, колыхались седые волосинки, и зияла большая влажная рана. Медсестра вела его под руку, но он все равно, казалось, не понимал, где находится и куда идти. Кэндзи случайно встретился со стариком взглядом и тут же поспешил отвернуться.
— Где дети? — с невольным испугом спросил Кэндзи. — По-моему, они уже должны были прийти.
Ами доставала из переносного холодильника тарелки с едой, распаковывала их и расставляла на длинном столе в углу комнаты. Взглянув на мужа через плечо, она сказала, что дети придут с минуты на минуту.
— А вот и они!
Дверь в телевизионную комнату распахнулась, послышались восторженные голоса Юми и Ёси.
— Я всем рассказала в школе. Така пригласила к себе подружек с ночевкой, чтобы можно было посмотреть шоу вместе. Но я сказала, что не смогу прийти. Она очень расстроилась. Поэтому я предложила перенести все на следующую неделю.
— Ну ты и глупая!
— Я не глупая.
— Она так говорит, потому что надеется, что ты возьмешь ее с собой на съемку передачи, и она познакомится со знаменитостями. Я точно знаю. Ее брат учится в моем классе. Он мне сказал.
Дети не сразу увидели Кэндзи. Ами поставила его кресло около телевизора в начале комнаты, и он никак не мог развернуться. Когда он понял, что опущен тормоз, и смог, наконец, направить кресло в противоположную сторону, близнецы молча смотрели на него во все глаза.
— Не бойтесь. На самом деле не все так плохо, как кажется!
Левая нога была полностью в гипсе, от кончиков пальцев и до бедра, и вытянута вперед на металлических подпорках. Пытаясь развернуть кресло, Кэндзи запыхался, вспотел и теперь дышал с трудом.
Юми первой осмелилась подойти к отцу.
— Тебе больно? — осторожно спросила она.
— Только если
Юми захихикала и подошла ближе, тыкая пальчиком гипс.
— Юми! — закричала Ами. — Папа — не музейный экспонат. Не приставай. Ему было очень больно.
— Эй, не слушай ее. Иди сюда, — шепнул Кэндзи и притянул дочь к себе. — Ёси, ты тоже. А вы знали, что на гипсе можно рисовать?
Близнецы заулыбались. Ёси вытащил из рюкзака цветные фломастеры и отдал часть сестре. Пока дети спорили, кто будет рисовать каким фломастером, Кэндзи поздоровался с Инагаки и Вами. Хотя Ами и предупредила об их приходе, ему не верилось, что они появятся.
— Инагаки, Вами. Очень рад!
— Ямада-сан, как вы себя чувствуете?
Тяжело опираясь на трость, Инагаки подошел к креслу-коляске.
— Я счастливый человек — у меня есть семья, — сказал Кэндзи, поморщившись от боли, когда Юми навалилась всем телом на больную ногу, рисуя на гипсе кошку.
— Ужасно, — продолжал Инагаки, — в какое время мы живем! Тебя может запросто сбить машина в твоем же дворе, который всегда казался тебе оплотом безопасности и спокойствия.
Кэндзи закивал. А потом шепнул близнецам, чтобы помогли маме. Ему хотелось поговорить с Инагаки наедине, избавиться, наконец, от неловкости, которую чувствовали оба.
— Я хотел сказать вам… Финансовая поддержка, которую…
— Прошу вас, больше ни слова! — прервал его Инагаки, подняв руку на уровень груди. — Давайте назовем это помощью другу. Двум друзьям… О, посмотрите-ка на это!
Инагаки повернулся к столу.
— Ами, ты превзошла саму себе! Какая красота! Уже слюнки потекли…
Кэндзи понял, что продолжать разговор бессмысленно. Инагаки уже увлеченно накладывал еду в одноразовую тарелку, а Ами пододвигала ему все новые и новые блюда. Наверное, Инагаки уговорил руководство банка выделить денежные средства для спонсорства шоу, чтобы компенсировать свое отношение к Кэндзи.
«Точно! Все дело в угрызениях совести, просто гордость не позволяет ему признаться», — подумал Кэндзи.
— Кэндзи, я приготовила твое любимое. — Ами протянула мужу тарелку.
Он взял еду, чтобы не обидеть Ами, но от волнения кусок не лез в горло. А может, аппетита не было, потому что целый месяц он только пил? Врачи предупредили, что потребуется время, чтобы вернуться к прежней жизни, и не стоит торопить события.
— Который час? — забеспокоился Кэндзи.
Его часы остались на тумбочке в палате.
— Без пяти семь, — ответила Ами. — Пора рассаживаться. Ёси, включай скорее телевизор!
Ами выкатила Кэндзи на середину.
Телевизор был таким маленьким, что всем пришлось взять стулья от стены, и тесным рядком усесться около Кэндзи. Только они устроились, в окно со стороны коридора забарабанили. Идзо пулей влетел в телевизионную.