Смерть Красивая

Утро уже наступило, солнце плавно поднималось над далёкой линией горного хребта. Вот луч осветил бревенчатую стену – он проходит сквозь ветви всегда утром и вечером, из-за чего всё вокруг окрашивается в мягкий янтарный цвет освещённых сосновых стволов. Луч движется, достигает торчащего между брёвен тоненького гриба – и гриб отзывается, начинает шевелиться, а потом расправляет шляпку, и из-под неё принимаются любопытно моргать крошечные чёрные глаза. Рядом сидит ещё несколько подобных грибов, с солнцем они все просыпаются и перестают быть

похожими на бледные поганки. У четырёх крайних грибов, самых маленьких, глаз пока ещё нет, но со дня на день они должны появиться.

– Наконец-то, лысый! – раздаётся из дома мужской голос. – Научись ты просыпаться хотя бы часа на два пораньше! Пока тебя дождёшься, весь тонус уйдёт.

– Ай-яй, с самого утра – и сразу шум… – звучит в ответ хрипловато и полусонно. – Дай хоть умоюсь…

– Там и умоешься! Там ручей!

– Тогда хоть поем…

– Дарк! – вмешивается третий голос, мелодичный, но недовольный. Женский. – Ну я же ещё пеку, куда хватать?

– Пвости, – парень жуёт. – Ошень вкусно.

– Между прочим, перед едой нужно выпить стакан воды, – наставительно велит первый голос.

– Я опоздал, – таким тоном, будто выносит приговор, признаётся Дарк. Судя по звонкому шлепку, происходит вторая попытка взять пирожок, но её пресекают и тарелка убирается подальше.

– У кого-то слишком длинные руки, – замечает девушка.

– Между прочим, сейчас спустится Игнис, и придётся держать оборону с двух фронтов, – предупреждает некромант.

– С четырёх, – поправляет девушка. – Мин и Китара встали раньше вас, но сказали, что будут ждать, потому что позавтракать хотят все вместе.

– Что, Мартина, опять для наших сов отдельно готовишь? – это добродушный голос из сеней. Грибочки на стене шевелятся, моргают весело. Узнают своего создателя, приветствуют.

– И не говори, Мару, – глубокий вздох. – Такую ораву прокормить! И вроде тощие, а едят не меньше тебя.

– Я бы даже сказал, больше! – весёлый голос, быстрые шаги по ступеням. – Доброе утро всем. Мартина, можешь не накрывать тарелку, у меня не такие длинные руки, как у Дарка. И я лучше воспитан.

– Выйдем? – предлагает лучшему другу Дарк.

– Выйдем. Нужно умыться. Анубис, ты не мог бы не загораживать выход?

Анубис отступает чуть в сторону от крыльца. Маленькие глазастые грибы съёживаются, дрожат. Большое чёрное существо пугает их. Но опять раздаётся голос большого и сильного друга, а значит, опасности нет.

– Представляете, стал за мной ходить. Как будто я – это Мин. Иногда даже неловко: будто спросить что хочет, а я не понимаю.

– Не тревожься, его никто не понимает, – усмехается Игнис уже с порога. – Дарк, ты идёшь? Мартина тебя за стол не пустит, пока не умоешься.

– Не пущу, – довольно подтверждает девушка. Потом обращается к химералу. – Анубис, позови, пожалуйста, Мин и Китару к завтраку.

Через три секунды существо с шакальей головой уже движется в сторону скального плато следом за Акселем, Игнисом и Дарком. Мартина звенит тарелками, накрывает на стол.

– Ой, кажется, кофе закончился, – огорчённо замечает она, пошуршав мешочком. – Они всегда по утрам его пьют…

– Надо к Казиру сбегать за новой

порцией, у них там целый склад, – предлагает Мару.

– Не нужно, я как раз от него, – в комнате появляется новое действующее лицо. Высокий голос, похожий на перезвон льдинок. – Мы с Мин вчера перед сном долго говорили, ну и выпили весь… – стук увесистого рюкзака.

– Я не могу ваш кофе пить перед сном, – признаётся Мартина. – Потом не заснуть, ещё и утром хожу, как будто меня мешком по голове ударили.

– У меня так от чая, – слышно, что некромантка улыбается. – Давай я чем-нибудь помогу. Может, чашки достать?

– Достань, а то мне придётся тащить стремянку, – шутит друидка.

Они хихикают, звенит посуда. Подаёт свой низкий размеренный голос Мару.

– Китара, а где Мин? Вы ведь вместе уходили.

– Они с Вилисаной что-то чертят. Обещала не опаздывать, – отвечает Китара.

Возвращаются умытые некроманты в компании Акселя, перебрасываясь необидными дразнилками. Игнис сразу же тянет носом, чувствует запах кофе и блаженно прищуривается.

– Мало того, что у тебя магия пахнет кофе, так ты ещё и в себя вливаешь по два литра в день, – говорит Аксель. – Это как если бы Мару дыни жрал постоянно, я – траву, Дарк – еловые иголки…

– …а мы с девушками жевали цветы? – заканчивает Китара и шутливо добавляет. – Он прав, Игнис, не перебор ли?

– Но я люблю кофе! – возмущается некромант.

Наконец появляются Мин с Вилисаной, все усаживаются за стол. Сытые друиды поддерживают беседу, прихлёбывают чаёк. Некроманты накидываются на пирожки и кофе. Снаружи дом караулят неустанный Анубис и чуткая тигрица Сафира. Глазастые грибы изучают друг друга и мир, рассматривают мох, яркие сосны с изломанными стволами.

Домик стоит на лесистом склоне ступенчатой горы. От лишних взглядов он скрыт деревьями, которые будто по просьбе расположили свои ветви так, чтобы спрятать жилище. Но от дома ведут тропы, много узких дорожек, разбегающихся в разные стороны. Если выйти правее, на плоскогорье, откроется вид на низину, заросшую чёрным и даже на вид зловещим лесом. Вдалеке высятся горные пики, за которыми скрыты Пустоши Полумесяца. Именно по ним пришлось проделать долгий путь, чтобы выйти к Белым Скалам.

Пустоши Полумесяца – удобная и совершенно безопасная дорога. Там можно было бы даже с успехом жить. Проблемой являлись Гулкие Болота, что отрезали равнину от внешнего мира. Перейти эти болота было так же невозможно, как и восточные горы, так что, войдя на пустоши с западной стороны, единственным вариантом выйти к цивилизации на востоке были Белые Скалы. Ближе к болотам они представляли собой не особенно высокие горы, заросшие у подножия не очень-то густым лесом. Приятная прогулка. Если бы не ткахеджи. Самые опасные некросущества из всех известных. Обладающие вполне развитым разумом и даже организованным обществом. Негласно эти земли считались принадлежащими им, и неизвестно, по старой ли договорённости, или из-за невозможности жить в низинах, или же просто по своей прихоти ткахеджи никогда не переходили условную границу и не ступали на земли провинции Скатар. А люди, соответственно, не думали лезть в горы.