Смерть Красивая
Шрифт:
– Был, – кивнула Мартина, усаживаясь на мох. Под нею мох распушился и стал похож на подушку. – Это называется «азы самообороны», специальный курс для некоторых девушек. Чаще всего никто из нас не хочет этим заниматься, потому что борьба – не женское дело. Но пару человек в каждой ветви находится, так что решили создать курс.
– То есть ты совсем не сможешь биться, если, например, заблокировать твою магию?
– У нас есть гимнастика, – задумалась Мартина. – Мы лазаем по деревьям, когда работаем с ними, скачем на лошадях – это должны уметь все, – иногда ездим на других зверях. То есть я не то чтобы кусок теста, – девушки усмехнулись. – Но сражаться… нет, совсем не умею.
–
– Правда? – удивилась Мартина. – А у нас для мальчиков есть обязательный курс. Хотя, пожалуй, это не совсем простой бой. Там скорее учат, как можно использовать силы природы для прямых ударов. А классические тренировки… вот Мару с Акселем на них ходят… то есть ходили, – поправилась девушка, и голос её стал чуть печальнее. – Это дополнительно, да. Точно как у вас.
– А я отдельно занималась, ещё когда училась в Школе Тела, – поделилась Мин. – Был учитель рукопашного боя. Без оружия, просто своими руками. Некоторые хитрые приёмы показывал. Правда, я не понимала, зачем мне это надо, и рвалась к книгам и магии. Папа настоял, – она скривилась.
– Но зато ты можешь постоять за себя, – заметила Мартина.
– Может быть, против тебя и выстою, – усмехнулась колдунья. – И Вилисаны с Китарой. А вот Игнис, несмотря на то что он не тренируется, как Дарк, всё равно одержит верх. Я же говорю, я не очень усердно занималась. Прогуливала занятия… папа мне однажды за это «кандалы» на сутки повязал, так я выла почище фамильных привидений! Не давала ему спать всю ночь!
У Мин был такой довольный вид, будто она только что рассказала, что Анубис заговорил.
– Мин… – Мартина потеребила мох. – Я слышала, что ты в детстве жила в Солнечном крае. Вроде бы пять лет, да? А почему? У тебя мама оттуда? Хотя нет, ведь тогда не было бы дара… просто странно…
– Да я сама толком не знаю, – пожала плечами некромантка. – Отец говорил, что я болела, и для этого нужно было жить рядом с друидами, чтобы они постоянно меня наблюдали. Какая-то тяжёлая болезнь, вероятно…
– Честно говоря, я раньше думала, что некроманты не болеют… – призналась Мартина. – Вы же сами как-то говорили.
– Да, так и есть, – согласилась Мин. – И я не знаю, что у меня была за болезнь. Я этого времени почти не помню – только что была в Солнечном крае и там были весёлые люди. А про болезнь – не знаю. А когда у папы спрашиваю, он говорит, это было что-то… ну, что-то с головой. И не может объяснить. Я ему: «Что, не разговаривала?» Он: «Разговаривала». Я: «На людей бросалась?» Он: «Не бросалась». Но в итоге что со мной было, так объяснить и не смог. Наверное, я просто странно себя вела, а болезни мозга разве что друиды вылечить могут.
– И, получается, вылечили?
– Там непонятно, - скривилась Мин. – Да, я стала вести себя нормально. Но друиды это сделали или так само – я не знаю.
– Скажи… а ты поэтому относилась к нам лучше, чем остальные? И никогда не ругалась?
– Как это? – возмутилась Мин. – Я же устраивала гадости! Я… шнурки Акселя чёрту отдала!
– Вот ужас, – хихикнула Мартина. – И всё?
– Нет! – воскликнула Мин, но тут же притихла, потому что ничего больше вспомнить не смогла. Притихла и Мартина.
– И всё-таки… ты точно не знаешь, почему это существо выбрало тебя? Просто это немного… жутковато.
– Да не знаю я! – в сердцах ответила некромантка. – Это же ткахеджи! Никогда не понятно, что творится у них в головах. Особенно женщины! Да я впервые видела такое существо, и на самом деле жутко испугалась! Если заявится ещё и вторая Мать, не
– Может быть, ты просто сильнее всех некромантов здесь? – осторожно предположила друидка.
– Я?! – Мин чуть не подавилась вдохом. – Не смеши меня! Я сильнее разве что Сиены, потому что она училась всего два года и у неё ниже уровень. С чего ты взяла? Она просто играет с нами, издевается, я бы вообще ей не верила… минуточку, – девушка будто одумалась. – Ты же обещала, что не будешь расспрашивать. Ты что… они тебя что, подослали ко мне?!
Со стороны одной из ёлок послышался удаляющийся шорох и тихое «Раскрыла…». Мин возмущённо развернулась.
– Эй! Что за шуточки! А ну идите сюда! Анубис! Анубис, приведи сюда того, кто за нами шпионил, сей же час! Мартина, я думала, что ты… Мартина? Ты куда? – Мин вскочила, но почти сразу опустила руки. И устало улыбнулась. Подослали самого безобидного человека, в присутствии которого Мин станет вести себя наименее настороженно. И не прогадали. Некромантка отозвала Анубиса, поскольку понимала, что всех друзей он за раз не притянет.
Случаю с ткахеджем было суждено повториться. И не один раз.
Когда углубились в лес ещё перед перевалом, опять явилась прежняя рай-ткахедж и заявила, что людей слишком много. Мин попросила её пустить всех, и паучиха, очень ярко выразив недовольство, велела идти быстрее, а уж там с ними пусть разбирается другая Мать. И действительно, по дороге не было встречено ни одного ткахеджа, словно они ушли подальше, чтобы не слышать, как оскверняют их спокойный лес.
Впрочем, дальше начались сосны, густые еловые леса остались позади, горы посветлели и стали почти белыми, а сюда ткахеджи и в другое время заходить не любили. Поэтому путь через перевал оказался совсем не трудным, особенно учитывая то, что высота здесь была небольшая и водились копытные. Еды хватало, надежда возродилась, и с каждым днём всё сильнее казалось, что бой с некромантами из Пирамиды только укрепил Орден, пусть даже сократив его численность. Когда наконец появилась новая паучиха-Мать, люди почти не испугались, уверенные, что всё пойдёт по накатанному сценарию.
Но всё пошло ещё лучше, во много раз лучше. После этого Шцер почти неделю не мог прийти в себя, поскольку пессимист изнутри вопил, что так хорошо дела складываться не могут, а Кфар постоянно подначивал его в стиле «ну я же говорил» и даже не получал за это взбучку.
Рай-ткахедж сказала, что уступает Мин и её людям горный склон на краю своих земель и уводит оттуда своих детей ближе к низинам. Она признаёт за Мин право владеть этой территорией и надеется, что колдунья не станет для неё врагом. После чего паучиха прислала своего сына – почти в точности такое же существо, только с верхней частью, принадлежащей мужчине, – и велела ему показать девушке границы своего щедрого дара. Ур-ткахедж был молчалив (отчего Мин начала терзать мысль, а не ткахеджа ли дух она вселила в Анубиса) и исправно выполнял свою работу, и вскоре отряд прибыл к тому самому месту, где и остался, основав посёлок. А как иначе было назвать это место, если здесь были самые настоящие дома? Они были рассыпаны по склону, словно зернышки: никогда не догадаешься, куда они укатились, пока случайно не найдёшь. Домик в расщелине, под прикрытием двух склонённых друг к другу скал; домик, наполовину вросший в землю, в ста саженях от предыдущего; домик прямо на уступе скалы, густо заросший кустами и мхом. Их здесь было достаточно, чтобы свободно разместить тридцать с лишним человек. Ткахедж не дал никаких объяснений по поводу домов, но Шцер предположил, что это старый покинутый посёлок, который подвергался нападениям ткахеджей ещё в былые времена, и поэтому отсюда ушли люди.