Смерть - лучший учитель

Войт Крис

В какой-то момент, может быть, после очередной призрачной фразы, долетевшей до моего слуха, или же нового неуловимого прикосновения, я выкинула вперед руку и разожгла огонь. Свет выхватил мои ноги, припорошенные снегом, острые грани камней и… ничего больше. Но голоса усилились, откуда-то из-за пределов освещенного круга. Их уже нельзя было списать на завывания ветра.

Я скинула со скального уступа оставшийся снег и стала шарить руками в поисках острого предмета в кромешной темноте. Мне попался камень, которым я начала очерчивать вокруг себя круг, а затем и царапать символы по его окружности. Затем я снова зажгла огонь и пустила

его по кругу, читая по памяти первое огненное заклинание, что пришло мне в голову. К сожалению, я помнила лишь отопительное заклятье, которым пользовались в Академии. Я добавила ему немного яркости, и вокруг заискрились оранжевым светом корявые символы, а по кругу текло, словно вода, яркое пламя. Воздух резко стал теплым, но света все равно не хватало, чтобы увидеть владельцев голосов. Нельзя сказать, что мне этого очень хотелось, но неведение страшило больше.

Я судорожно вспоминала хоть что-нибудь, что могло мне помочь, но без посоха, без его могучего синего кристалла, известных видов магии в моем распоряжении почти не оставалось. Откашлявшись, я завела магическую песнь, и мой голос словно камень, ухнул и пропал в темной бездне. Ни эха, ни отклика, лишь глухой звук.

Я крикнула несколько магических фраз во всю силу легких, и откуда-то сверху на мой вопль откликнулись другие завывающие голоса. Круг набирал силу, а пламя разгоралось все сильнее, облизывая мои ноги и руки, но не причиняя вреда. Я закрыла глаза, сосредоточилась и запела вновь. На этот раз я слышала хотя бы небольшое эхо от окружающих меня скал.

Самое страшное, что мне не удавалось впасть в транс, даже в черный. Каждое мгновение я находилась в сознании и отчетливо слышала любой шепоток во тьме, каждое завывание. Над очередным шагом и словом приходилось думать, и все это вместе уменьшало эффективность моей и без того посредственной магии. Я всего лишь ученик второго курса, я почти ничего не знаю. А без транса шансы вспомнить хотя бы известное уменьшались в разы.

Отвлекали ноющие ноги, которые едва начали отогреваться и отзывались на тепло огня острыми иголками боли. Натруженная спина и дрожащие руки едва выдерживали напряжение, которое требовалось для магии. Вдох и выдох отдавался в ушибленных ребрах, но я продолжала дышать ровно и медленно, постепенно раздувая пламя вокруг.

Что-то выскочило в освещенный сектор, мелькнуло черным и снова пропало, вернувшись в темноту. Я вновь запела, на этот раз, как ни странно, мне пришла в голову существующая в реальности песня, а не магически-вокальный экспромт. Это была одна из жреческих арий, которые мне нравилось слушать в детстве, в Крелонтене, на праздниках. Служители культа пели всю ночь напролет, восхваляя свет, они зажигали огни на всех окрестных вершинах, и сотни теплых оранжевых светляков превращали обыденный пейзаж в веселый карнавал.

Я выучила эту песнь со слуха и даже могла четко скопировать все интонации жрецов. Огонь вокруг стал гореть равномерно и спокойно, не реагируя на порывы ветра. А я выводила куплет за куплетом, и старые, знакомые с детства слова вдруг обретали новый глубокий смысл. Ночное бдение перед лицом тьмы, свет в пустоте и последние искры воли против самого страшного врага в истории.

Минута за минутой, час за часом я сидела в огне и пела, каждую секунду находясь в сознании и так и не войдя в транс. Тьма и бездна смотрели на меня тысячей невидимых глаз, но с каждым часом все реже отвечали

на слова песни своими шипящими голосами. Под конец они и вовсе замолчали, то ли прислушиваясь, то ли просто оставив меня в покое. Снег кружился и таял в круге огня, а ветер словно боялся потревожить и облетал стороной уступ.

Время шло в тишине, отчего я стала слишком хорошо слышать свои мысли. И как я ни отгоняла страх и безысходность, они подбирались вновь и вновь, принося отчаяние и боль.

Натаниэль будет уничтожен и раздавлен. Он будет метаться в поисках меня, но никто не знает, где я. Неопределенность сведет его в могилу. А может, и того хуже. Он станет тем, кем всегда боялся — безумным демоном, одержимым жаждой крови и всепоглощающей яростью. Ему просто не останется мотивов, смысла держаться за нормальность. Моя смерть уничтожит его.

Я закашлялась, на миг потеряв мотив, но страх заставил в ту же секунду запеть снова, поддерживая мерцающее пламя. Усилием воли, мысли о Натаниэле удалось отогнать. Я старалась думать о другом.

Глава 30

Думать о бале, которым завершился учебный год. Меня посетило откровение, чем же был так рассержен Фредерик. Я — по всем характеристикам его ученик. Не просто один из студентов Академии, а его личный, талантливый воспитанник. Он ждал меня, такого мага, как я, долгие годы. А наше первое знакомство началось с восхваления Натаниэля, как архимага. С порога я вызвала в своем декане ревность, особую, не чувственную, но не менее сильную — ревность Воспитателя.

Я не восторгалась своим наставником, не заглядывала ему в глаза, я даже осмелилась поставить талант жениха выше, чем его умения. Все осталось на своих местах. Ничто не отменило моего дара к магии, но связи, что обязана возникать между учеником и преподавателем, у нас не появилось. Мы так и не поняли друг друга, не прониклись доверием и уважением. Интересно, это уже отразилось на учебном процессе? Скольких советов мне никогда не даст декан просто потому, что между нами нет взаимопонимания?

А еще, подумалось мне, Фредерик боится. Страшится, что моя любовь к проклятому эльфу, темные таланты и наклонности, — все это вместе взятое возьмет верх над внутренним светом и подтолкнет меня к неправильному выбору.

А потом пришло воспоминание о Повелителе Ватмаара. Он будет ждать меня, когда не останется сил, чтобы жить. Сохрани меня, Вардан!

Я устало прикрыла глаза, пока мысленным взором охватывала свою жизнь. Она оказалась на редкость неудачной. С семьей у нас сформировались сложные отношения. И что куда хуже — я уже не могла доверять своим родственникам. Если бы рядом со мной были Звездные, те, кого я знаю всего два года, они никогда не дали бы отцу отослать меня из города. Будь они моими братьями — тронный зал содрогнулся бы от возмущения.

Натаниэль балансирует на грани, и в любой момент он может пересечь черту, что уничтожит не только наши отношения, но и нас самих. С обучением все тоже сложилось пренеприятно. Тогда что мне осталось? За что бороться в жизни?

Я устало вздохнула и замолчала, уставившись в наступающую тьму через всполохи магического огня. На меня наступал страх — не шепчущих, не темноты, а истины: моя жизнь — пустой звук, жалкое мгновение, огонек которого вот-вот угаснет. И у большинства вокруг останется горький привкус на губах, противоречивые чувства от моей гибели.