Смерть - лучший учитель
Шрифт:
В предрассветный час все спали, лишь стражники в ключевых точках несли неусыпную вахту да тихо передвигались слуги и повара, работавшие в ночную смену. Я с трудом нащупала ключ от своей комнаты за одной из картин, стерла с него толстый слой пыли и вошла в свои аппартаменты. Они были невелики, всего лишь три комнаты. Гостиная с камином, который почти никогда не требовался, мягким диваном, двумя креслами и баром в углу. Налево шла спальня со смежной ванной комнатой, направо — уютный кабинет с книгами, рабочим столом и ценными вещами. После совершеннолетия я имела право на большие комнаты по своему выбору, да вот только едва мне стукнуло тридцать, как я уже очутилась в карете на полпути в
Я заперла за собой дверь на ключ и на засов, зная скверный характер моих братьев и сестер, сбросила одежду и растянулась на мягкой кровати. Даже умыться сил совсем не осталось.
Меня разбудили какие-то крики, вопли, звуки бьющегося фарфора и падения на пол тяжелых предметов, которые даже ковер не смог заглушить. Я застонала от досады и боли во всем теле после недавних тренировок. Затем поняла, что и солнце светит из окна мне прямо в лицо, и шумы не стихают, и в спальню прокрадывается вкусный аромат жареного мяса. Захотелось есть.
Я быстро встала, умылась, влезла в простые прямые штаны зеленого цвета, накинула легкую майку с вырезом и разлетающимися рукавами до локтя, натянула мягкие туфли и с горящими гневом глазами вышла в коридор. И тут же получила какой-то вазой в висок. Она смачно разбилась о мою голову, разлетевшись на сотни осколков. Глаза прикрыть я успела, а вот полностью отразить удар — нет.
Крики в коридоре внезапно стихли, и вот в этот момент я поняла, что злюсь уже по-настоящему. Мой взор упал на одну из младших сестер, которая еще секунду до броска ругалась с Моруком, тоже младшим в нашем развеселом выводке. Оба попытались сбежать с места ссоры, быстро оценив все последствия. Но магия воды прочно удержала обоих на своих местах, зажав их ноги в ледяные тиски. Сначала получила сестрица. Натренированной в боях рукой я отвесила ей сначала подзатыльник, а затем и хорошенько шлепнула по мягкому месту, отчего девушка растянулась посреди коридора. С братом я уже так не церемонилась и наградила его пинками по всем частям тела, до которых достала. Должна признать, он очень умело закрывался и защищался, обороняя самые ценные органы. Решив, что этой молчаливой экзекуции мало, я оставила их в ледяных тисках и отправилась вниз, к завтраку. Пусть посидят, пока лед не растает. И подумают о своем поведении.
— Эй, Ди! — окликнул меня на лестнице Гедеон. Он был как всегда франтовато одет, в начищенных туфлях, кожаных штанах и небрежно расстегнутой шелковой рубашке, черные, короткие волосы зачесаны назад, в ухе серебром мерцает серьга. Он вальяжно спустился ко мне, поцеловал руку, выполнил поклон высшего политеса, но прытко успел увернуться от пинка, когда это щегольское представление стало надоедать мне.
— Я тоже рад вас видеть, принцесса… Эй! Да у тебя кровь идет!
Он озабоченно достал шелковый платок и стал промокать мне рану над бровью. Я отобрала платок и сама стерла кровь, вглядываясь в зеркальную поверхность начищенного мрамора. Плюнула на палец, быстро нашептала простое, но эффективное заклинание на свертывание крови и помазала рану. Кожа сошлась без следа, остатки крови собрал платок Гедеона.
— Чертовы дети! — процедила я. — Наплодит отец черт знает кого и от кого, а заниматься ими руки не доходят. Маара — тот еще кадр. Не понимаю, если уж ты решилась переходить к физическому воздействию, так будь готова и сама получить по лицу!
— Ты ее пристукнула?
— Нет, я помню прошлый раз. Просто отшлепала, как дите малое, по заднице. И оставила их на этаже куковать среди погрома, глядишь еще от кого нагоняя получат за учиненный беспредел.
Мы немного поболтали, пока шли в тронный зал на завтрак. Я рассказала о своей учебе, о битвах и других подвигах, но радужное настроение
Он неспешно шел по коридору, в белой рубашке, черных брюках, с длинными, угольного цвета волосами, вившимися мелким бесом ниже плеч, и беседовал с Венианом, братом, что вечно сопровождал его повсюду, как тень. Адри на миг остановился, смерил меня ледяным взглядом голубых глаз и продолжил разговор дальше, словно я пустое место. Против своей воли, вопреки годам тренировок и попыток обрести душевное равновесие, я начала чувствовать, как злость поднимается во мне из самых темных глубин. Несколько глубоких вдохов чуть облегчили мои душевные муки, и я смогла так же весело довести до конца свой рассказ о полете в Огненные Пределы.
В зале трон пустовал, возвышаясь своей каменной громадой над длинными столами. Значит, отца нет в городе. Я очень надеялась, что он не ищет себе очередную жену. Еще пара-тройка младенцев превратит наш дворец в сущий ад.
С ярких витражей на нас глядели мудрые герои забытых легенд и сам отец, держащий в руках меч и звезду, словно упавшую с небес в его ладонь. Я невольно засмотрелась на его гордую осанку и взор, горящий утренним светом восходящего солнца. Слуги разнесли горячее по столам, а Гедеон о чем-то увлеченно рассказывал, но я почти не слышала его слов. К реальности меня вернул ледяной голос, раздавшийся вне пределов видимости, но очень близко:
— Конечно, лучшее применение знаний для будущего архимага — это заморозка младших членов семьи. Видимо, ради этого стоило пойти учиться в Академию, чтобы, наконец, научиться решать споры в нашей семье, — за этой фразой последовал презрительный смешок, затем ледяной голос продолжил, переключившись на другую тему: — Наши корабли все еще несут дозор в Ротгеоне?
Я опустила ложку обратно в тарелку, расплескав немного супа. Руки предательски задрожали. Да, конечно, ради этого стоило чуть не сдохнуть в нескольких битвах. Безусловно, только ради самомнения и членов семьи я и отправилась в этот долгий путь. Вдруг мне вспомнились все мои сражения, раны, долгие дни в лазарете. Парализованные ноги, и как я не могла сама даже умыться.
Я молча встала из-за стола и ушла, не обращая внимания на удивленные взгляды, увернулась от рук Гедеона и просто покинула тронный зал, тихо прикрыв за собой дверь. Хорошо там, где нас нет. Видимо, мои воспоминания о счастливом доме были несколько преувеличены разлукой и странствиями. Я быстро прошла в свои комнаты, собрала вещи и села на подоконник.
Злости не осталось. Я слишком расслабилась, чересчур обрадовалась своему возвращению. И слова Адриана полоснули меня, словно ножом по неодоспешенному телу. Ничего не изменилось. Я по-прежнему для него просто младшая сестра, которая не слишком шикарна для напудренной придворной дамы, и недостаточно сильна, чтобы размазать в дуэли этого ублюдка по стене. И у меня не было больше сил сражаться. Я хотела мира и спокойствия, но вернувшись домой, так и не обрела их.
Прямо напротив раскрытого окна замерли огромные желтые глаза, глядящие на меня не мигая, словно сочувствуя без слов. Я протянула руку, зацепилась за гребень Арчидоза и стала падать вниз, вместе с ним, входя в крутое пике к самому основанию замка. Резкий взмах крыльев заставил брусчатку внизу отдалиться, а вскоре и сам дворец растаял в голубой дали.
На время я замерла на спине дракона, никуда не глядя, пока ветер сушил горячие слезы и смахивал их с кончиков ресниц. Не знаю, почему я именно так отреагировала на завтрак. После рассказов Натаниэля и дяди я ждала чуда. Они уверяли, что семья горевала обо мне, переживали едва ли не все. А выяснилось, что кроме Гедеона больше никто и не проявил даже капли участия и радости при моем появлении.