Смерть на каникулах. Убийство в больнице (сборник)
Шрифт:
– Канада, по доктору Колмену, – пояснил он. – Может вас заинтересовать. Здесь изложена возможная причина отъезда Колмена сюда, причем, похоже, внезапного. Его лаборанта Стивенсона не могут найти. Он, как считается, уехал с Колменом, но на самом деле, конечно, нет. Колмен занимался какими-то опасными экспериментами и заставлял этого лаборанта помогать – против его воли, по сообщению секретарши. Репутация у Колмена была человека беспощадного. И сейчас все ищут этого лаборанта. Наводит на мысли?
Дэвид не ответил, потому что еще не успел
– Пытались арестовать убийцу или что-то вроде? – сочувственно спросил он.
– Нет, – ответил Дэвид. – Мне было откровение. И что куда более важно: в сейфе у Тимблтона лежит вещественное доказательство – реальное. Ждет, пока вы его запросите.
– Выкладывайте, – произнес инспектор.
Дэвид рассказал.
– То есть Урсула Фринтон послала этим химикам флакон с чем-то, что они должны были проанализировать?
– Похоже на то.
– Но что они нашли, не говорится?
– В счете не указано. Написано «Отчет прилагается».
– И что в этом отчете?
– У Тимблтона его нет. Искать придется вам.
– Понимаю, – слегка высокомерно проговорил Стейнс. – А могу я попросить у этих химиков дубликат?
– О да. Таким образом вы узнаете, что было в том флаконе. Но об этом мы и так догадываемся. Интересно здесь то, куда девался отчет. Его могла уничтожить Урсула. Если нет и она держала его среди бумаг в шкатулке, оказавшейся у Алана Дункана, он бы его нашел. И сообщил. Но он этого не сделал. Значит, отчет не мог быть в шкатулке.
– Почему? Лично я еще не до конца отказался от подозрений на Дункана.
– А, да. Я забыл вам рассказать.
Дэвид изложил свою теорию насчет букв, которые Урсула написала на себе. Инспектор вроде бы не впечатлился, и Дэвид продолжил рассказ, описав приключение в рощице в усадьбе и свои находки относительно прошлого старой няни.
– Вы целое дело против Хьюберта соорудили, – задумчиво сказал инспектор Стейнс, когда Дэвид закончил свое повествование. – Так вы полагаете, что он заполучил этот отчет и потому решил покончить с Урсулой?
– Если отчет попал к нему в руки, то Хьюберт не мог бы оставить ее в живых. Хватило бы того, что она добралась до его флакона с никотином. И это куда более простой и императивный мотив, чем обычная жадность.
– Я добуду копию отчета, – сказал Стейнс. – Когда увижу этот счет. Фирма химиков-аналитиков, говорите? Название вы, случайно, не записали?
Дэвид показал ему название.
– Забавно, – заметил инспектор. – Хьюберт Фринтон до того, как поселился в Уэйкли, работал химиком-аналитиком. И одно время, перед прошлой войной, именно в этой фирме.
– Вы мне этого не говорили.
– А вы не спрашивали. Я вам сказал, что до войны он жил в Лондоне. И я не знал, что он химик, пока не навел справки.
– Это свидетельство в пользу никотиновой теории, – произнес Дэвид.
– И самое худшее в этом деле. Масса свидетельств и ни одной
– Нам известно, что она подозревала Хьюберта.
– На основании надписи на груди? Присяжным вы это не скормите. Любой адвокат разнесет в клочья.
– Согласен, все это достаточно туманно, – подтвердил Дэвид, утрачивая былой энтузиазм.
– Я тоже считаю, что родственники тут как-то замешаны, – ободрил его Стейнс. – Возьмем, например, смерть Дункана. По показаниям свидетелей в конце обеда в Уэйкли в день его гибели горничная видела, как он протянул свой портсигар мистеру Фринтону – тот извинился, что забыл свои в библиотеке. Фринтон отметил, что серебро крышки почернело, и предложил отдать его почистить. Горничная унесла портсигар и говорит, что сама почистила, но отдала его Дункану старая няня в холле.
– Да-да, – подхватил Дэвид. – Она пыталась вручить его мне – по крайней мере, подошла. Вероятно, для этой цели. Но оказалось, что я не тот, кто ей нужен, и она удалилась, бормоча себе под нос.
– Именно поэтому, – согласился инспектор, – горничная и заметила, что она вышла проводить Дункана.
– Значит, старуха-няня, знавшая о завещании, должна быть как минимум орудием Хьюберта, если не сознательной его сообщницей.
– И еще одно. На Мэнор-Фарм оказалось, что Хьюберт приехал через несколько минут после того, как Дункан врезался в дерево, и Реджинальд потом отвез его на машине фермы по дороге, по которой поехал Дункан. Реджинальд направился на старую ферму, и потому взял машину. Его не было всего пятнадцать минут.
– Вы раньше говорили, что машина вообще в тот день не выезжала с Мэнор-Фарм.
– Так Реджинальд утверждал в первый раз. Но один рабочий с фермы заметил его отсутствие, и Реджинальд согласился, что да, ошибся. Был совершенно открытым.
– Он всегда такой.
– Дальние поля старой фермы окружают тропу, которая ведет к Спиндлбери-Коммон, а оттуда напрямик к Спиндлбери-Копс, где погиб Дункан. Дорога там делает большой крюк вокруг общинной земли.
– Думаю, Хьюберт поехал к Мэнор-Фарм, как только Дункан покинул усадьбу, чтобы выяснить, как идут дела, и прикинуть, если получится, приблизительное расстояние, на которое успеет отъехать Дункан, пока не подействует никотин и не случится авария.
– Вполне вероятно, – согласился инспектор. – И Дункан действительно закурил еще на ферме. Так сказал Реджинальд и не мог вспомнить, взял он у Дункана предложенную сигарету или нет. Хотя обычно предпочитает трубку.
– Слабо, – сказал Дэвид. – Но, как всегда, уклончиво. Хьюберт свои действия признал?
– Конечно. Объяснил, что ехал к друзьям пить чай, что верно и друзьями подтверждено. Сказал, что мимо Спиндлбери-Копс не проезжал, но согласился, что мог оказаться где-то рядом в момент аварии.