Смерть на Ниле
Шрифт:
– Никаких писем, – задумчиво отметил Пуаро.
– Мистер Фантора осторожен, он уничтожает всю свою корреспонденцию.
Следующей была каюта Тима Аллертона. Он был католиком, об этом свидетельствовали большие четки, выточенные из дорогого богато инкрустированного дерева. Кроме одежды, они нашли наполовину законченную рукопись, множество заметок, аннотаций и книг, по преимуществу современных. На письменном столе и в ящиках были небрежно разбросаны письма. Пуаро просмотрел все, но не обнаружил писем от Джоанны Саутвуд. Он открыл тюбик
– Носовых платков от Вулворса здесь нет, – доложил Рэйс, закрывая чемодан с бельем.
Каюта миссис Аллертон была убрана изысканно, просто, здесь чувствовался легкий старомодный завах лаванды. Они быстро осмотрели каюту и, уходя, Рэйс заметил:
– Какая милая женщина.
Следующую каюту занимал Симон Дойль. Все предметы первой необходимости: пижаму, туалетные принадлежности и прочее отнесли в каюту доктора Бесснера. Здесь остались лишь два больших кожаных чемодана и сумка.
– Здесь нам надо быть особенно внимательными, мой друг, – сказал Пуаро.
– Не исключена возможность, что вор подкинул жемчуг сюда. Прятать ожерелье в своей каюте для него было бы крайне неосмотрительно. Места общественного пользования тоже небезопасны. Поэтому каюта, хозяин которой наверняка в нее не зайдет, наиболее удобна для вора, а нам, даже если мы тут и обнаружим жемчуг, это ничего не раскроет.
Однако самый тщательный осмотр не привес никаких результатов. Они отправились в каюту Линнет Дойль. Bee оставалось здесь в точности так, как было утром, только унесли мертвую женщину.
– Ради бога, Пуаро, – взмолился Рэйс, – найдите хоть здесь что-нибудь полезное для нас. Если вы не сможете, то кто же.
Спокойно и умело Пуаро приступил к работе. Он опустился на колени и дюйм за дюймом исследовал пол. Быстро осмотрел платяной шкаф и ящики с бельем. Раскрыл дорогие чемоданы и, наконец, подошел к умывальник, – безразлично посмотрел на бутылки с лосьонами, кремы, пудры. Его явно заинтересовали два маленьких пузырька. Он снял их с умывальника и поставил на туалет. Один из них был пуст. Лишь на самом дне сохранилась капля темно-красной жидкости. Второй, той же величины, был почти полный. Пуаро открыл сначала первую бутылку, затем вторую, потом осторожно понюхал. Разнесся острый запах грушевой эссенции. Поморщившись, он закрыл бутылки.
– Ну что? – спросил Рэйс.
Пуаро ответил французской поговоркой:
– Мух на уксус не ловят, – и, вздохнув, добавил:
– Нам не повезло, мой друг. Убийца оказался несознательным и не оставил нам запонки, окурка сигареты или пепла от сигары. Если же убийцей была дама, то она не обронила носового платка, помады или пряди волос.
– Только бутылку с лаком для ногтей.
Пуаро пожал плечами.
– Надо будет спросить горничную. Тут есть что-то… гм… непонятное.
– Хотел бы я знать, куда она подевалась? – проговорил Рэйс.
Они вышли, заперли дверь и прошли в каюту мисс Ван Скулер. Снова
Далее шла каюта Пуаро, за ней
– Рэйса.
– Вряд ли жемчуг спрятали в наших каютах, – сказал Рэйс.
Пуаро не согласился.
– Наоборот. Однажды в Восточном экспрессе, когда я расследовал убийство, возникло маленькое затруднение с алым кимоно. Оно исчезло, а я твердо знал, что оно должно быть в поезде. Где же, вы думаете, я его обнаружил? В моем собственном запертом чемодане! Представляете, какая наглость!
– Что ж, посмотрим, может быть, и на этот раз кто-нибудь осмелился поступить так же нагло с вами или со мной.
Однако вор, укравший жемчуг, не подкинул его ни Рэйсу, ни Пуаро.
Они обогнули корму и тщательно обыскали каюту мисс Бауэрс. Там не нашлось ничего подозрительного. Ее носовые платки были из одноцветного полотна с вышитыми инициалами.
В каютах миссис Оттерборн и ее дочери повторилось то же – ничего подозрительного. Далее – каюта доктора Бесснера.
Симона лихорадило. Он чувствовал себя плохо. Глядя на него, Пуаро понял, отчего доктор так стремился поскорее доставить его в госпиталь и передать в руки квалифицированных врачей.
Пуаро подробно рассказал Симону, чем он и Рэйс занимались в течение дня, и сообщил о том, что жемчуг был возвращен и оказался подделкой.
– Мсье Дойль, вы уверены, что ваша жена привезла с собой настоящий жемчуг, может быть, все-таки ожерелье было поддельное.
Симон отвечал решительно:
– Нет, нет. Я вполне уверен. Линнет нравился этот жемчуг, и она его носила всегда. Ожерелье было застраховано от любого несчастного случая и от кражи тоже. Поэтому, наверное, она обращалась с ним так небрежно.
– Тогда продолжим обыск.
Он начал открывать ящики шкафа. Рэйс принялся за чемоданы.
– Неужели вы подозреваете старого Бесснера, – удивился Симон.
Пуаро пожал плечами.
– А почему бы и нет? В конце концов, что мы знаем о Бесснере?
– Как же он мог его здесь спрятать, при мне?
– Сегодня не мог. Но ведь мы не знаем, когда подменили ожерелье. Возможно, несколько дней назад.
– Да, об этом я не подумал.
Но и здесь поиски не увенчались успехом.
В каюте Пеннингтона Рэйс и Пуаро особое внимание уделили папке с деловыми и юридическими документами. Пуаро сел, мрачно опустив голову.
– Кажется, все согласно закону.
Затем они нашли тяжелый кольт, осмотрели его и положили на место.
– Значит, мистер Пеннингтон путешествует с оружием, – пробормотал Пуаро.
– Да, это может навести на размышления. Но ведь Линнет Дойль была убита из револьвера совсем другого калибра.
– Рэйс помолчал.
– Знаете, я, кажется, понял, почему пистолет выбросили за борт. Может быть, убийца оставил его в каюте Линнет Дойль, но потом кто-то другой выбросил.