Смерть на Ниле
Шрифт:
– Ах, какие же мы дураки! – закричал Пуаро.
– Идиоты! Нам тогда же следовало понять. Вспомните ее слова: «Что я могла видеть или слышать? Я была на нижней палубе. Конечно, если бы у меня была бессонница и я пошла по лестнице вверх, тогда, возможно, я увидела бы убийцу, это чудовище, когда он входил или выходил из каюты мадам, но…» Конечно, так все и было! Она поднялась по лестнице. Она видела, как этот человек крался в каюту Линнет. Но она была жадна, неумеренно жадна, это и погубило ее…
– А мы так
– Нет, нет.
– Пуаро покачал головой.
– Сейчас мы кое-что знаем. Мы знаем почти все. Только это невероятно… и тем не менее это так. Я не понимаю…
Ах, какой же я был дурак сегодня утром! Мы же сразу почувствовали, мы оба почувствовали, что она чего-то не договаривает. Как же мы не догадались об истинной причине – о шантаже?
– Она потребовала деньги немедленно, в противном случае угрожала разоблачением, – сказал Рэйс.
– Убийца был вынужден согласиться и заплатить во французских франках. Так.
Пуаро задумчиво покачивал головой.
– Не думаю. Обычно люди берут с собой в поездку валюту разных стран: фунты, доллары, реже – французские франки. Возможно убийца отдал ей все, что имел, в разной валюте. Итак, продолжим…
– Убийца входит, вручает деньги и…
– Она принимается считать, – перебил Пуаро, – да, да, я хорошо знаю этот тип людей. Она непременно пересчитывает деньги, и пока она этим занята, всякая бдительность забыта. Убийца наносит удар. Весьма удачный. Он забирает деньги и уходит, не заметив оторванного уголка на одной из банкнот.
– Может быть, мы сможем найти его по этой банкноте, – неуверенно предложил Рэйс.
– Вряд ли, – ответил Пуаро, – он наверняка заметит разорванную бумажку. Если он человек скаредный, ему будет трудно уничтожить тысячу франков, но, боюсь, он человек совсем другого нрава.
– Почему вы так думаете?
– Для того, чтобы совершить оба эти убийства, требуются определенные свойства: смелость, находчивость, быстрота и безрассудство. Все эти качества не могут сочетаться со скаредностью и благоразумием.
– Давайте лучше позовем Бесснера, – печально заключил Рэйс.
Толстый доктор начал осмотр тела, сопровождая свои действия бесконечными ахами и охами.
– Она умерла не больше часа назад, – провозгласил он.
– Смерть наступила мгновенно.
– Каким оружием она была убита?
– Чем-то очень острым, очень тонким и узким. Я могу показать похожий инструмент.
Они прошли в каюту доктора, он достал из своего чемоданчика длинный, узкий и тонкий хирургический нож.
– Вот, что-то в этом роде, друзья мои. Простой кухонный нож здесь не подходит.
– Доктор, – осторожно начал Рэйс, – среди ваших инструментов ничего не пропало.
Доктор уставился на него и побагровел от возмущения.
– Вы в своем уме? Не хотите ли вы
– Доктор захлопнул чемоданчик, поставил его на место и, крякнув, вышел на палубу.
– Ну и ну! – сказал Симон.
– Как вы обидели старика!
– Очень жаль, – Пуаро пожал плечами. Неожиданно Бесснер вернулся.
– Попрошу вас оставить мою каюту. Мне нужно сделать перевязку.
С ним вошла мисс Бауэрс, сухая и деловитая, как всегда. Она ждала, когда посетители уйдут. Рэйс и Пуаро покорно удалились. Услышав обрывки разговора и девичий смех, Пуаро свернул влево. В каюте Жаклины сидела Розали. Дверь была приоткрыта. Девушки заметили Пуаро и замолчали, глядя на него. Розали Оттерборн приветливо улыбнулась ему, такую улыбку он видел у нее впервые – застенчивую, неуверенную и неумелую.
– Вы обсуждаете последние события? – спросил он.
– Вовсе нет, – ответила Розали, – мы обсуждали цвет губной помады. Что-нибудь еще случилось?
– Убита горничная мадам Дойль, – сказал Пуаро безо всякого выражения.
– Убита? – вскрикнула Жаклина.
– Вы говорите, она была убита?
– Да, я сказал именно так, – отвечая на вопрос Жаклины, он наблюдал за Розали.
– Понимаете, горничная случайно оказалась свидетельницей чего-то, чего ей не следовало видеть. И ее заставили замолчать.
– Что же она такое видела.
Вопрос снова задала Жаклина, и снова ответ Пуаро предназначался Розали. Это была странная игра, в которой участвовали трое.
– По-моему, это ясно каждому, – отвечал Пуаро.
– Она видела, как некто вошел и вышел из каюты Линнет Дойль в ту роковую ночь.
Он услышал подавленный вздох и увидел, как вздрогнули ресницы. Реакция Розали Оттерборн была именно такой, какую он ожидал.
– Она успела сказать, кого видела? – спросила Розали.
Медленно и печально Пуаро покачал головой. В этот момент к ним подбежала Корнелия Робсон, испуганная, с широко раскрытыми глазами.
– Ах, Жаклина, – заговорила она, – какой ужас! Какая беда.
Жаклина и Корнелия пошли вдоль палубы. Пуаро и Розали повернули в другую сторону.
– Почему вы все время на меня смотрите? – резко спросила она.
– Что у вас на уме?
– Вы задали мне два вопроса, я же, в свою очередь, задам вам всего один. Почему вы не хотите открыть мне правду?
– Я не понимаю, о чем вы. Сегодня утром я вам все сказала.
– Нет. Не все. Вы не сказали, что носите в сумке маленький перламутровый пистолет. Вы не сказали, кого вы видели прошлой ночью.