Смерть на Ниле
Шрифт:
Мисс Бауэрс замолчала.
– Как вы обнаружили жемчуг? – спросил Рэйс.
– Утром я нашла ожерелье в чулке. Я сразу его узнала и пошла в каюту миссис Дойль, чтобы незаметно положить на место, пока пропажу не обнаружили, но у дверей стоял стюард, который объяснил мне, почему туда нельзя войти. Я попала в чрезвычайно затруднительное положение. Понимаете, Ван Скулеры – семейство очень благородное. Будет ужасно, если это дело попадет в газету. Но этого не случится, правда? – спросила мисс Бауэрс тревожно.
– Пока неизвестно, – осторожно
– Мы, разумеется, сделаем для вас все от нас зависящее. Как мисс Ван Скулер ответила вам?
– О, она отпирается, как всегда, – какой-то подлец подкинул. Она никогда не признается. И если поймать ее на месте, она тотчас же послушно идет в постель.
– Мисс Робсон знает об этом гм… пороке?
– Нет. Корнелия так простодушна, ей ничего не сказали. Да и зачем, я вполне могу справиться одна, – добавила мисс Бауэрс.
– Скажите, – заговорил Рэйс очень серьезно, – может быть, у мисс Ван Скулер есть тенденция к маниакальному убийству.
Мисс Бауэрс ответила не задумываясь:
– Нет, нет, упаси бог! Пуаро все-таки попытался выяснить еще кое-что.
Мисс Ван Скулер плохо слышит?
– Да, мсье Пуаро. Когда вы с ней разговариваете, это почти незаметно, но она не слышит, когда входят в комнату.
– Как по-вашему, могла бы она услышать, как кто-то ходит в каюте миссис Дойль, которая рядом с ее каютой?
– Нет, я уверена, что нет. Ведь кровать находится у противоположной стены. Нет, она не могла бы этого услышать.
– Благодарю вас, мисс Бауэрс.
– А теперь, пожалуйста, вернитесь в ресторан, – попросил Рэйс.
Он открыл ей дверь и подождал, пока она спустилась по лестнице. Пуаро взял в руки жемчуг и задумчиво пропустил его между пальцев.
– Мне кажется, – начал Рэйс мрачно, – мы все-таки не можем исключить мисс Ван Скулер из числа подозреваемых. Она могла убить, чтобы завладеть жемчугом. Медсестра могла и не знать.
– По-моему, – рассеянно отвечал Пуаро, все еще занятый ожерельем, – она действительно выглянула из каюты и увидела Розали. Но я не верю, будто она слышала движение в каюте Линнет Дойль. В тот момент ей было не до того.
– Значит, девица Оттерборн была на палубе?
– Да, она выбросила за борт бутылки со спиртным, которые покупает и прячет ее мать.
– Вот как! – сочувственно покачал головой полковник, – тяжело ей, бедняжке.
– Да, ее жизнь не легка.
– Ну, я рад, что тут все ясно. Розали ничего не видела?
– Я ее спрашивал. Она долго молчала и ответила отрицательно.
– Вот как! – полковник оживился.
– Да, это небезынтересно.
– Так, а пока пора приступать к обыску. Пропажа жемчуга все равно хороший повод.
– Да, жемчуг, – задумчиво говорил Пуаро; он поднял нитку к свету, прикоснулся к бусине языком и даже осторожно попробовал на зуб. Потом бросил нитку на стол и со вздохом сказал:
– Нас ждут новые осложнения, мой друг. Я не специалист по драгоценным камням, но в жизни мне пришлось немало Повозиться
21
Полковник Рэйс грубо выругался.
Это проклятое дело все больше и больше запутывается.
– Он взял ожерелье в руки:
– Вы уверены? На мой взгляд, жемчуг как жемчуг.
– Да, подделка очень хорошая.
– Ну, и что это нам дает? Предположим, Линнет Дойль специально заказала поддельное ожерелье и привезла с собой для безопасности. Так поступают многие Женщины.
– Я думаю, муж бы знал.
– Не обязательно.
– В таком случае возникают две версии. Либо мисс Ван Скулер стащила поддельное ожерелье после того, как настоящее похитил кто-то другой. Либо вся эта история с клептоманией придумана для отвода глаз, а воровкой является сама мисс Бауэрс. А может быть, они воруют сообща? То есть это банда, занимающаяся кражей драгоценностей и маскирующаяся под знатную американскую семью.
– Но не забывайте, – тихо прервал его Пуаро, – изготовить хорошую подделку нелегко. Надо точно знать длину нитки, застежку и т. д., словом, необходимо заранее изучить оригинал, иначе мадам Дойль заметила бы подделку, а на это надо время. Такие вещи не делаются в спешке.
Рэйс встал.
– Сейчас бессмысленно строить гипотезы. Давайте приступим к делу. Может быть, мы найдем ожерелье, а главное, нам надо не зевать и постараться отыскать улики.
Они вошли в первую каюту, расположенную на нижней палубе. Каюту эту занимал синьор Ричетти. Здесь они увидели множество книг по археологии на разных языках, разбросанные костюмы, лосьоны для волос с очень едким запахом и два личных письма – одно из археологической экспедиции в Сирии и второе из Рима, от сестры. Носовые платки синьора Ричетти были из пестрого шелка.
Они перешли в каюту Фергюсона. У него было мало вещей. Вся верхняя одежда грязная и изношенная, зато белье на редкость тонкое и дорогое. Носовые платки из тонкого белого полотна.
– Интересно, – пробормотал Пуаро, – такое несоответствие.
– Странно, совсем нет личных писем или каких-либо документов, – поддакнул Рэйс.
– Да, тут есть о чем подумать, занятный молодой человек мсье Фергюсон.
– Он взял со стола кольцо с печаткой, повертел его в руках и задумчиво положил на место.
Они подходили к каюте Луизы Бурже. Обычно горничная ела с обслуживающим персоналом позже, чем остальные пассажиры, но Рэйс распорядился, чтобы на этот раз она обедала одновременно со всеми.
У дверей их встретил стюард и сообщил, что горничную нигде не смогли найти. Рэйс заглянул в каюту – там никого не было. Они поднялись на палубу для прогулок и вышли на правую сторону судна. Первую каюту занимал Фактора. Он содержал свои вещи в скрупулезнейшем порядке. Фактора взял в дорогу немного вещей, но все они были хорошего качества.