Смерть на подиуме
Шрифт:
– Да ты что?! – выдохнула Диана.
– А кто это – Даша Жукова? – удивленно переспросила малообразованная Наташка.
Все присутствующие взглянули на нее, как на неразумное дитя.
– И Даша пообещала прийти на показ, – продолжал Серж свою политинформацию. – А где Даша – там почти наверняка будет Рома…
– Абрамович?! – выпалила потрясенная Наталья.
– А какой же еще? – Серж взглянул на нее снисходительно. – А если где-то может… только может появиться Рома, туда непременно стекается вся светская публика…
– Сержик! – Наташка обо всем забыла и бросилась к нему. – Поработай со мной, я сегодня должна хорошо выглядеть, а все как будто сговорились
– Не волнуйтесь, я здесь для того, чтобы сделать вас неотразимыми! И, детка, выбрось ты эту помаду, она тебе совершенно не идет… И насчет ногтей – кто тебе сказал, что у модели должны быть такие яркие наращенные ногти? На подиуме они смотрятся как когти хищной птицы! Богатые мужчины побоятся к тебе подойти, им будет казаться, что ты только и мечтаешь вцепиться таким когтищами им в горло… А в остальном все будет отлично!
– Ну да, отлично! – не унималась Наташка. – Вон, руки трясутся! Как я в таком состоянии на подиум выйду? – И она продемонстрировала всем присутствующим мелко дрожащие пальцы.
– Ага, мы уже слышали, – язвительно вставила Диана. – Сосредоточиться, войти в образ…
– Да, в образ! – Наташа нарочито трясущимися руками достала из сумочки пачку, вытряхнула оттуда сигарету, принялась рыться в поисках зажигалки. – Хоть покурю, может, успокоюсь!
– Не смей тут курить, мы задохнемся! – хором заорали все, на что Наташка не обратила ни малейшего внимания.
– Ты бы, детка, курила поменьше! – мягко пожурил ее Серж.
– Своих детей заведи – их и воспитывай! – привычно огрызнулась Наталья. – Хотя… какие у тебя дети?!
– Тут ты не права, я детей оттого не завожу, что их не люблю! Вырастет такое чудовище, как ты, – это же повеситься можно… А что курить не советую, так о тебе забочусь – от курения портится цвет лица!
– У меня с цветом лица все в порядке! – не умолкала Наталья. – Вот у них скоро будут проблемы, а я еще молодая!.. Черт, да где же эта зажигалка? – Она вытряхнула содержимое сумочки на столик, перебрала его и вдруг зашипела: – Так я и знала! Это он, этот козел! Этот чокнутый! Племянник хозяйкин! Успел-таки спереть!
– Да что у тебя стряслось? – поинтересовался Серж.
– Сюда заходил этот… ненормальный Димочка, племянник хозяйки, – сообщила она сквозь зубы. – Ну, наша Диана – она ведь не может пройти мимо убогого, она его привечала, кормила конфетами, а он под шумок украл мою зажигалку!
– Не может быть! – Диана пожала плечами. – Он дальше дверей не заходил…
– Очень даже может! – отрезала Наташка. – Эти психи – они такие хитрые!
Все спохватились, что вчера не успели предупредить нахальную малолетку, чтобы не таскала с собой в «Вампуку» ценных вещей – ни украшений не надевала, ни золотой зажигалки, ни часов не брала.
– Ну возьми мою зажигалку… – Отходчивая Диана протянула ей пластмассовый цилиндрик.
– Нужно мне твое барахло! – прошипела малолетка, но тем не менее взяла зажигалку. – У меня была дорогая, дареная…
– Ага, от Картье! – вполголоса добавила Диана. – С бриллиантами по карату!
– Не от Картье, но все равно дорогая! – не унималась Наталья. – Золотая, между прочим! Не то что это барахло копеечное… – Она щелкнула Дианиной зажигалкой и закурила.
Тине надоело слушать эти бесконечные препирательства. Она вышла в коридор и направилась в сторону дамской комнаты. Но остановилась на полпути и усмехнулась. В сердце ощущался неприятный холодок. Леонид здесь, сказала Диана, с какой-то бабой. Хоть между ними и не было никаких чувств, однако был уговор. Они всюду появляются вместе, и Тина
Подсмеиваясь над неуместным чувством ревности, Тина решила потихоньку заглянуть в зал – кто там с Леонидом? Она прошла вперед и остановилась у проема, через который обычно проходили на подиум. В этом ресторане не было сцены как таковой, артисты обычно выступали тоже на подиуме, оттого и выбрали его для демонстрации одежды.
Тина осторожно отогнула занавеску и обвела взглядом зал. Леонид обнаружился за самым дальним столиком.
Еще бы, с неожиданным злорадством подумала она, на фоне всех присутствующих сегодня VIP-персон он почти никто, подумаешь – бизнесмен обычный, таких в Москве навалом. Рядом с Леонидом в полумраке маячила женская фигура.
Тина отважилась высунуться из-за занавески подальше, тут как раз женщина повернулась к свету. Светлые короткие волосы, немолодое, хотя и отлично ухоженное лицо. Даме прилично за сорок.
Вопрос о новой подружке Леонида можно спокойно отбросить – эта женщина никак не тянет на подружку. Кто она? Старая приятельница? Ну уж нет – сидит спокойно, по сторонам с любопытством не оглядывается, чувствует себя уверенно. Да и ресторан «Вампука» вовсе не то место, куда водят старых приятельниц просто поболтать. Жена какого-нибудь богатого человека? Возможно, и найдется богатый человек – один на сотню или, может быть, даже на тысячу, – который коротает век с той же самой женщиной, на которой женился, будучи молодым и бедным, но это не тот случай.
Глядя на властное выражение лица спутницы Леонида, на то, с каким преувеличенным, почти подобострастным, вниманием он склоняется к ней и вполголоса что-то говорит в самое ухо, а та благосклонно кивает, Тина все поняла.
Чиновница! Причем занимающая достаточно высокий пост. И интерес к ней у Леонида чисто деловой.
Она сама удивилась, почувствовав облегчение. Ведь, что греха таить, сейчас вполне можно ожидать от Леонида любой неприятности. Тем более что вопрос с Зауральском и убийством Виктора Мухина остается открытым. Однако надо бежать, а то Эльза застукает ее здесь и устроит Варфоломеевскую ночь.
Резко повернувшись, Тина рванулась назад и едва не столкнулась с фигурой в синем рабочем халате. Нечесаные седые волосы едва прикрывала косынка в неяркий цветочек. В руках старуха держала ведро и швабру.
– Простите! – сказала Тина.
Старуха буркнула в ответ что-то неразборчивое и удалилась, тряся головой и шаркая ногами в разбитых туфлях.
Завернув за угол, Тина оказалась в коротком закутке перед туалетами и застыла на месте.
Здесь стоял Дима, племянник Нинели Петровны. Он прислонился к стене и что-то увлеченно разглядывал. Тину он не заметил, потому что был полностью поглощен своим занятием. Его одутловатое лицо светилось от удовольствия, глаза блестели, губы шевелились, как будто он с кем-то беззвучно разговаривал.