Смерть на подиуме
Шрифт:
Приглядевшись, Тина поняла, что он рассматривает.
Это был массивный золотистый прямоугольник.
Зажигалка.
Выходит, Наташка была права: он успел украсть ее зажигалку, пока разговаривал с Дианой.
Тина не знала, как поступить: то ли окликнуть Диму и убедить его отдать украденное, то ли предоставить это Нинели Петровне, которая лучше умеет ладить со своим племянником…
Пока она раздумывала, Дима поднес зажигалку к лицу и щелкнул колесиком, чтобы извлечь пламя.
И тут произошло совершенно неожиданное: раздался оглушительный грохот, и
Парень охнул и отлетел к стене.
Тина инстинктивно закрыла лицо руками, отскочила за поворот.
Через несколько секунд все затихло, только из-за угла коридора доносилось тонкое жалобное поскуливание, словно там подвывал голодный щенок.
Тина осторожно заглянула за поворот.
Дима лежал на полу, подтянув ноги к животу, как ребенок в утробе матери, и дрожал крупной дрожью. Лицо он закрывал руками, и из-под ладоней выглядывало какое-то кровавое месиво.
– Что это грохнуло? – Из-за плеча Тины выглянула Наташка, уже в платье для показа.
С коротким кроваво-красным платьицем неплохо сочетались Наташкина почти детская худоба и плоскогрудость, а также непосредственные движения. Она разглядела корчащегося на полу парня, побледнела как полотно и попятилась.
– Это твоя зажигалка взорвалась, – сообщила ей Тина. – Он чиркнул колесиком, и она рванула!
Глаза малолетки округлились от ужаса, и она дико завизжала.
Тина повернулась к ней, схватила за тонкие предплечья и встряхнула так, что у Наташки, верно, перемешались все косточки. Девчонка громко клацнула челюстью и замолчала, как будто кто-то разом выключил звук. Она взглянула на Диму и проговорила совершенно трезвым и спокойным голосом:
– Доигрался, ворюга! Так ему и надо…
– Дура! – оборвала ее Тина. – Ты понимаешь, что он тебя спас? Если бы он не украл у тебя эту зажигалку, ты бы прикурила… и сейчас не он, а ты валялась бы на полу с изувеченным лицом!
Наташа представила себе такой поворот событий, ойкнула и еще сильнее побледнела.
Коридор быстро наполнялся людьми. Одной из первых появилась Эльза, которая огляделась, мгновенно оценила ситуацию и вытащила мобильный телефон. Подбежали двое парней из службы безопасности, переглянулись и тоже стали кому-то звонить. Раненый по-прежнему бился на полу в судорогах, и никто не спешил к нему на помощь. Все держались в стороне и разговаривали вполголоса, как разговаривают обычно в доме покойного.
Вдруг, растолкав присутствующих, вбежала Нинель Петровна. Опустившись на колени возле раненого, она обхватила его руками и заголосила, как деревенская баба:
– Димочка, родненький! Да как же я не уследи-ила! Кровиночка моя единственная-а!
Выскочил шеф-повар в высоком белоснежном колпаке и как самое доверенное лицо склонился над хозяйкой, зашептав ей что-то на ухо. Нинель Петровна подняла голову, взяла себя в руки, обернулась к присутствующим и крикнула:
– «Скорую» вызовите!
– Уже вызвали, Нинель Петровна! – сообщил один из охранников. – А милицию?
– Никакой милиции! – Хозяйка ресторана сверкнула глазами. –
– Правильно, милиции не надо! – раздался вдруг рядом с ней спокойный, уверенный голос. – Я разберусь.
Тина увидела своего, можно сказать, старого знакомого – Рубен Романович, как всегда в безупречно отутюженном костюме и белоснежной рубашке с неброским галстуком, подошел к раненому, опустился на одно колено, двумя пальцами прикоснулся к его шее. Озабоченно покачав головой, достал из маленького плоского чемоданчика шприц, ампулу, сбил стеклянный кончик и сделал Диме укол. Тот перестал трястись, но не отнимал рук от окровавленного лица.
Рубен Романович взял его за запястья, осторожно, но сильно отвел руки.
То, что увидела Тина, больше напоминало не человеческое лицо, а кусок сырого кровоточащего мяса.
– Что с ним будет? – дрожащим голосом спросила Нинель Петровна.
– Трудно сказать. – Рубен Романович взглянул на нее твердо и спокойно. – Думаю, что жизнь ему спасут, но вот зрение… я не уверен. И лицо, конечно, будет обезображено. Хотя, бесспорно, пластическая хирургия делает чудеса…
Нинель Петровна всхлипнула.
Наташка, которая не пропускала ни слова, ахнула и закрыла руками лицо – видимо, представила себя на месте Димы. Зубы ее стучали, как кастаньеты.
– Тише ты! – прошептала Тина. – Не вздумай в обморок грохнуться! И без тебя хватает проблем!
Наташка послушно кивнула и все жалась к Тине, как к старшей.
Рубен Романович поднялся, взглянул на застывших вокруг него людей и спросил:
– Кто видел, как это произошло?
– Я. – Тина сделала шаг вперед.
– Опять вы? – Он оглядел ее с ног до головы. – Вокруг вас определенно зона повышенного риска. Так что вы видели?
Тина подробно рассказала про украденную зажигалку, про то, как застала Диму с этой злополучной зажигалкой в руках, и про то, что за этим последовало.
– Интересно! – Рубен Романович опустил тяжелые веки. – Значит, целью покушения был не он, а эта девушка… – Он быстро взглянул на Наташу и снова перевел взгляд на Тину: – И вы, как всегда, оказались в непосредственной близости к месту преступления…
– На что это вы намекаете? – вспыхнула Тина.
– Да я не намекаю, милая девушка, я прямо спрашиваю – зачем вы потащились подсматривать за этим несчастным?
– Я? Подсматривать? Ушам своим не верю! – Тина безумно разозлилась. – Да для чего мне это надо? Я просто пошла в туалет!
Она тут же подумала, что ее видели выглядывающей в зал, и еще старуха-уборщица встретилась по дороге. Очень не хотелось признаваться, что она подглядывала за Леонидом, вообще не нужно вмешивать его в это дело, там и так все неясно.
– Они все тут с этим придурком с ума посходили, – обиженно вставила Наташка, – носятся с ним как курица с яйцом…
– Заткнись. – Нинель Петровна поднялась с колен и снизу вверх посмотрела на Наташку. – Заткнись, если не хочешь, чтобы тебе вход в мой ресторан был навсегда закрыт! Лучше бы тебе, шалаве, морду попортили, по тебе-то никто не заплачет!