Смерть на подиуме
Шрифт:
– В Брюсселе, – улыбнулась Лина.
– И закрываю показ тоже я в шикарном подвенечном платье. Что там Армани и Гальяно! Мы всех заткнем за пояс!
– Едем в кафе! – рассмеялась Лина. – С меня причитается!
Звонок настиг ее на парковке.
– Слушаю! – сказала Тина недовольно – торопясь вытащить мобильник, она выронила ключи от машины и теперь пыталась найти их возле поребрика.
Это был Леонид. Не тратя времени на разные зоологические разговоры, он сообщил, что завтра в четыре часа они с Тиной идут на открытие какой-то выставки. Первой мыслью было отказаться. И вообще заявить, что их договор расторгается
Ключи нашлись в двух метрах от машины в середине большой лужи. Бегать они умеют, что ли?
Не успела она войти в свою квартиру, как соседская дверь распахнулась. На пороге появился Миша. Он был одет в фиолетовый спортивный костюм, и вид у него был самый заговорщический. В одной руке сосед держал мусорное ведро, другую руку прятал за спиной.
– Привет! – Тина улыбнулась ему.
Вместо ответа Миша исполнил целый акробатический номер: он зажал под мышкой стопку листков (именно ее он прятал за спиной), таким образом освободил руку, поднес палец к губам и прошипел:
– Тсс!
– Ты с кем это там разговариваешь? – донесся из квартиры грозный оклик его супруги.
– Ни с кем, Машуня! – выпалил Миша и торопливо зашептал, протягивая Тине листки: – Вот все, что я сумел нарыть по этому делу! Почитай, может, пригодится…
– Спасибо! – таким же громким шепотом ответила Тина, сунула листки за пазуху и ретировалась в свою квартиру.
Не раздеваясь, она прошла в гостиную, разложила листки на столе и принялась читать.
Это были вполне отчетливые ксерокопии вырезок из какой-то местной газеты. На краю листа можно было прочитать название этой газеты – «Зауральский курьер» – и дату, примерно десятилетней давности.
Первый по времени заголовок гласил: «Будущее строится сегодня».
Статья под этим многообещающим заголовком сообщала, что крупный западноевропейский концерн проявил интерес к инвестициям в местную промышленность, в частности, в восстановление Зауральского горно-обогатительного комбината. Поскольку проект является очень важным для города и социально значимым, городской и областной бюджет со своей стороны также выделит на нужды комбината значительную сумму. В связи с чем городская администрация решает вопрос – какие местные коммерческие структуры будут участвовать в этом многообещающем проекте. Скорее всего среди соискателей будет проведен закрытый тендер.
В завершение автор статьи самыми радужными красками рисовал светлое будущее Зауральска, к которому приведет восстановление комбината – тысячи новых рабочих мест, огромные инвестиции в городскую инфраструктуру, как следствие – улучшение демографической обстановки в городе…
Тина пожала плечами – все эти громкие слова ничего не говорили по делу.
Следующая заметка была гораздо меньше и далеко не так оптимистична. Опубликована она была в газете «Молодежь Зауралья», подписана явно псевдонимом – Петр Пронырливый.
Этот пронырливый журналист писал, что вокруг намечающегося восстановления горно-обогатительного комбината кипят нешуточные страсти. За право участвовать в этом проекте борются очень влиятельные силы: с одной стороны –
«Пока я не могу назвать вам имя этого чиновника, – писал Пронырливый, – потому что не имею на руках полноценных доказательств, но надеюсь в ближайшее время получить эти доказательства, и вы, мои читатели, первыми узнаете ответ».
В конце своей заметки Пронырливый намекал, что ни одна из сторон на самом деле не собирается восстанавливать комбинат, а вся борьба ведется за право наложить лапу на огромную сумму, которая будет отпущена на проект из городского и областного бюджетов.
Тина уронила лист бумаги и сообразила, что сидит за столом в куртке и сапогах. На нее редко находила такая забывчивость, обычно, входя в собственную квартиру, она воочию слышала голос тети Зины: «Ноги!» В детстве этот крик следовало понимать так: застыть на коврике у двери и, балансируя на одной ноге, снять уличную обувь, босиком подойти к вешалке и повесить пальто и только потом обуть тапочки. Тапочки были все одинаковые, войлочные, серо-коричневого цвета, больших размеров и без задников. Тете Зине они доставались почти даром – не то кто-то из знакомых выносил с фабрики, не то кому-то выписывались такие кошмарные тапки для хозяйственных нужд. Тетка не любила тратить деньги зря, а на красоту, как уже говорилось, не обращала внимания. После ее смерти Тина выбросила мешок новых тапок на помойку и купила себе пушистые, с помпончиками.
Следующая вырезка была некрологом.
Уже знакомый Тине «Зауральский курьер» с прискорбием сообщал, что неизвестными грабителями в собственной квартире зверски убит журналист Петр Антонов, известный населению Зауральска под псевдонимом Пронырливый.
Некролог был подписан несколькими фамилиями, среди которых второй (не по алфавиту, а наверняка по значению) стояла фамилия – Кожевников.
Л.П. Кожевников. Леонид Павлович. Леонид. Тот самый человек, которого она знает под фамилией Дерябкин. Тот самый, с кем она проводит вечера, с кем связана негласным договором, которого она, как думала до сих пор, хорошо знает…
Выходит, она его вовсе не знает.
Отложив некролог, Тина заметила, что руки ее сильно дрожат. Неужели она напала на след убийцы? Нужно было срочно успокоиться – сейчас не время устраивать истерики. Однако пить таблетки не стоит – на голодный желудок они подействуют очень сильно и Тина вырубится до утра. А надо сохранить ясную голову хотя бы для того, чтобы дочитать до конца все материалы.
Алкоголя она в доме не держала, крепких напитков вообще не употребляла, позволяла себе изредка только коктейль или бокал сухого вина.
Тина прихватила бумаги и отправилась на кухню, потому что курить в комнате уж совсем последнее дело.
В следующей вырезке было интервью начальника Зауральского городского управления внутренних дел полковника Лисицына газете «Молодежь Зауралья».
Корреспондент газеты, среди прочего, спрашивал у милицейского чина, как подвигается дело по расследованию убийства журналиста Пронырливого.
«Нас остро волнует это дело, поскольку Петр Пронырливый был нашим коллегой, кроме того, все знают, что безопасность работы журналистов – это залог гласности в нашей стране, залог успешного продвижения по пути реформ…»