Смерть наяву

Серова Марина Сергеевна

— Меня зовут Женя, — тихо сказала я, уже чуя приближение беды. — Замолчите, пожалуйста, и закройте поплотнее дверь.

Удивленный Муханов подчинился приказу. Проделав требуемое, он снова уселся за стол и с интересом посмотрел на меня.

— Тихо! — проговорила я, прикрыв глаза ладонью. — Очень тихо.

— Что такое? — нетерпеливо и в то же время настороженно проговорил Муханов.

— Часики у вас электронные, — кивнула я на стену, где мерцал циферблат.

— Ну…

— А что

тогда тикает? — поднялась я с кресла и направилась к корзине с розами. — Поклонники решили подарить Роальду швейцарские часы?

Осторожно разворошив мокрые розы, я извлекла оттуда маленький прямоугольничек, обернутый в плотную промасленную бумагу. Нащупав циферблат, я аккуратно надорвала бумагу и посмотрела на цифру, возле которой была установлена стрелка.

У нас оставалось от силы две минуты. Надо было что-то решать, причем немедленно.

— Бомба! — завопил Муханов. — Господи, да выбросьте ее в окно!

— Как раз на улицу, — кивнула я. — Вот будет весело! И для радиостанции вашей реклама замечательная. Скажите лучше, где вы брали этот сейф?

— Привозной, прямо из Цюриха, — подскочил ко мне Муханов.

— Быстро выгребайте бумаги! — приказала я, держа на весу тикающее устройство.

Бумаги Муханов не тронул, а вынул из потайного отделения три пачки долларов и запихнул их себе за пазуху. Я положила бомбу в сейф и закрыла дверцу на ключ. Уф, теперь можно расслабиться.

— Выйдем в соседнюю комнату, — предложила я, — сейчас рванет. Хоть мощность и не очень большая, но все же… Стенки у вашего сейфа, конечно, прочные, сантиметров пятнадцать?

— Восемнадцать.

— Тем лучше. И все же — береженого Бог бережет. В крайнем случае недосчитаетесь стены с потолком, — обнадежила я Муханова.

Когда мы расположились в соседней комнате, директор радиостанции поинтересовался:

— А с чего вы взяли, что ЭТО должно вот-вот взорваться? Вдруг придется долго ждать?

— Не-а, — помотала я головой. — Все очень просто, господин директор. Бомба предназначалась для Роальда, а он в половине первого должен был уйти. Вы же сами назвали время в сообщении, помните?

— Для Роальда? — выпучил глаза Муханов. — Голицын, так за тобой охотятся террористы? С какой это стати, милый ты мой?

— Я кому-то перешел дорогу, — не без гордости заявил Голицын. — Со мной вообще опасно иметь дело. Видишь, какие подарочки преподносят?!

— Слушайте, ребята, а вы ничего не придумываете? — прищурился Муханов. — Может, цену себе набиваете, а? Вдруг эта бомба для меня?

— Считайте, как вам удобнее, — пожала я плечами. — О! Вот, уже и грохнуло. Ну что, пойдем посмотрим, какова прочность брони из Цюриха?

Швейцарцы не подкачали. Даже дверцы не сорвало — бомба была малой мощности, но останься

мы в комнате рядом с этим милым «сюрпризом» — всем троим бы не поздоровилось.

— Фу, какая мерзость! — заткнул нос Муханов, когда открыл дверь сейфа.

— Да уж, запашок у этого вещества весьма специфический, — согласилась я.

— Вижу, вы разбираетесь во взрывчатке, — сказал Муханов.

— Есть немного, — не стала возражать я. — Попросите, чтобы нам принесли еще кофе. Кстати, как там поклонники, не передрались?

Я намеренно перевела разговор на другую тему. Директор радиостанции просек, что я птичка непростая, а мне было влом отвечать на его вопросы.

Не могла же я, в конце концов, выкладывать ему, что изучала взрывчатые вещества на протяжении целого семестра в разведшколе.

Конечно, я могла бы ему рассказать, что здесь действовал явный дилетант: бомба с часовым механизмом — вчерашний день террористов. Сейчас в ходу радиоуправляемые взрывные устройства. Могла бы рассказать… Но зачем?

— Уф, вроде все обошлось, — снова появился в офисе секретарь. — Открыточки ваши факсимильные, господин Голицын, поклонники, само собой, не поделили. Драка небольшая вышла, но ОМОН всех выгнал. Кажется, одной девице нос разбили.

— Охрана?

— Да нет, что вы, господин директор, — даже ужаснулся секретарь. — Как можно! Свои, фанатки. А чем это у вас так пахнет?

— Бенгальские огни жгли, — поднялся Муханов и загородил собой сейф. — Ну все, нам пора двигаться. Пусть охрана проверит черный ход — мне надо проводить гостей. Как будет готово — свистни!

Мы вышли из здания беспрепятственно. Муханов, как и обещал, проводил нас до двери, но наружу выходить не стал и попрощался на пороге.

Перед тем как выйти, я бегло осмотрела подходы к радиостанции. Не обнаружив ничего подозрительного, сделала Голицыну знак рукой.

Мы обошли здание и, пройдя по противоположной стороне улицы, вернулись к стоянке.

— Одну минуточку, — послышался сзади вежливый голос, когда я уже взялась за дверцу своего «Фольксвагена».

Я обернулась. Передо мной стоял высокий смуглый мужчина в дорогом плаще из тонкой ткани. Он приветливо улыбался мне и Роальду.

— Разрешите с вами побеседовать? — обратился он к Роальду.

— А вы кто? — спросила я. — Часом не из фирмы «Игги»?

— Какой «Игги»? Зачем «Игги»? — искренне удивился человек в плаще. — Я от Кахи Палиашвили. Помните, вам звонили на квартиру?

— Угу, — так же угрюмо кивнула я. — Припоминаю. И что дальше?

— Мне нужно с вами поговорить, — мягко повторил человек.

— Не нужно, — грубо ответила я, покачав головой, и, открыв дверцу, дождалась, пока Роальд сядет на заднее сиденье.