Смерть планам не помеха.Часть первая: Человеческое лицо
Шрифт:
– Какого чёрта свет вырубили?- ругались баунто. Они уже и подзабыли, что посылали Маки на крышу зачем-то. Или за чем-то.
Ёшино спокойно легла спать, воспользовавшись отсутствием света. Донохане же получила полную свободу действий в пределах этой комнаты. Хочешь – читай, хочешь – спи, хочешь – играй (игрушечная железная дорога заняла демона на некоторое время), а хочешь – рисуй на стенах, Ёко разрешила. Главное – не зуди над ухом, баунто бессмертны, но спать тоже хотят. Донохане выбрала вариант второй, а потому не сразу поняла, что её куда-то несут.
– Дайте поспать...
– Ну спи.- разрешила Рингоноки и ускорилась – баунто забеспокоились
– А ну пусти меня, маньяк!!! Подломурх, Тыквадур, Пахлорыб окояннный!!! Да я тебя...
– А ну тихо!- Рингоноки не узнала сначала голос, и лишь потом догадалась – её голос на миг стал снова женским. Донохане, усиленно поразмышляв минут пять, предположила:
– Рингоноки?
– Она самая. Тихо теперь.- Отойдя на достаточное расстояние, Рингоноки поставила подругу на ноги, а сама отозвала шикай. Гроза тем временем возобновилась – Нетсуден заметал следы...или замывал, если точнее.
Тем временем генерал Ямамото наконец узнал о банкае Рингоноки и пытался найти потенциально нового капитана. Комамура в свадебной суматохе забыл сообщить о банкае, поэтому генерал был не в лучшем расположении духа. Да и похмелье настроение как-то не поднимает, знаете-ли. Но Рингоноки никак не находилась. А некоторые капитаны (четвёртого, седьмого, восьмого, двенадцатого и тринадцатого отрядов) утверждали, что она отравилась чем-то со стола и сидит в туалете. В туалете действительно кто-то сидел, поэтому Генрюсаю пришлось поверить на слово.
А капитаны тем временем облегчённо вздохнули – идея скрыть отсутствие Рингоноки была отличной. Им потребовался лишь доброволец, который сидел бы там и не высовывался. Кионе прекрасно справлялась с этой задачей, развлекая себя разгадыванием кроссвордов и вышиванием портрета своего капитана шелковыми нитками. Ямамото ещё не знал, что это был почти заговор – Рингоноки самовольно отправилась воевать с баунто. Это очень опасно, а она ещё и беременна!
– Ха-ан?
– Чегось?
– А ты помнишь, что я тебе при жизни говорила?
– Что конкретно?
– “Когда ты захочешь со мной поговорить, я уже не смогу тебе ответить”. Сбылось? Что вообще произошло после моей смерти?
– Похороны. Половина одноклассников посещают психолога, остальные подавлены. Учительницу увозят в психушку. Похороны бабушки и дедушки. А потом меня током убило.
– Очень жаль. Но назад я больше не вернусь – мне там будет тесно, скучно, мучительно. Мне место здесь, где приключения и любовь. А пошли по городу погуляем!- Рингоноки уже отбросила в сторону ненужную оболочку чужого тела, и теперь была готова немного поразвлечься. Но Донохане не могла себя заставить пойти гулять с Рингоноки, просто не могла.
– Рин, ну не могу я!
– Когда ты была жива, то посещала много кружков и не имела времени для прогулок, и я это понимала. Но сейчас-то в чём дело?
– Я не знаю!- Донохане почти взорвалась – она не понимала, что её удерживает, и это её злило.
– Понятно. Тогда иди к Урахаре, а я пойду драться с баунто.
– Ты чего – совсем сбрендила? Их же много!
– Я того – у меня хитрый план. Кыш отсюда, скучный человек, не желающий со мной гулять.- Рингоноки махнула рукой по направлению к магазину Урахары. Донохане осталась стоять рядом. Тогда Рингоноки плюнула на её присутствие
Рингоноки не обращает внимания на дождь и идёт вперёд, стучится в дверь...
– Вы кто?- спрашивает Унаги.
– Я – Рингоноки.- говорит она и отправляет Связанного к себе, где его уже ждала Пустая. Потом заходит в дом и за краткий срок поглощает почти всех баунто. Кроме Ёко. Ей дали пять минут, чтобы убраться из Каракуры и больше туда никогда не возвращаться. Судя по её лицу, она была весьма рада, что ей дали возможность сделать ноги из этого дурдома.
Рингоноки попала в Сейретей уже глубокой ночью, когда все уважающие себя синигами предавались сну. На подгибающихся ногах она доползла до комнаты Маюри (тот спал в эту ночь один – у гадкой Нанао критические дни) и, раздевшись догола, улеглась рядом. До утра она занималась тем, что наблюдала за процессом изымания реацу, переработке в реакторе, а потом перекачки в хранилища. Как не странно, баунто не сопротивлялись в большинстве своём. Их главарь вообще помогал загонять всех в Механизм, благо места хватило для всех, кроме него самого.
– Зачем ты мне помогаешь?
– Я устал от этой жизни уже давно. Не получилось уничтожить синигами – так хоть помогу...тебе, человеку.- последнюю часть фразы Связанный сказал уже когда залезал в Механизм. Рингоноки решила запомнить его слова. “Он имел в виду, что я человек, или что?”
– Хозяйка...Я не должен этого говорить, но мне кажется...что он имел в виду вашу...человечность.- осторожно предположил Нетсуден.
– Запомню и твои слова. Не бойся говорить мне свои предположения – я тебя всегда готова выслушать.- И Рингоноки заснула по-настоящему. Ей снились странные вещие сны, где не было её самой. Да и вообще там никого не было – была реацу. Зелёная, желтая, розовая – от первой веяло холодом, от второй – злостью и немного отчаянием, от третьей – безумием и, как не странно, надежностью. Над всеми тремя висел череп.
“Наверное, они все погибнут. Я должна найти их и спасти. Но кто они? Где они? Враги ли они? А какая, собственно говоря, разница – враги или друзья? Сегодня они мои враги, а завтра станут дороже самых близких друзей.”
На этой весёлой ноте Рингоноки проснулась.
====== Из грязи в князи. ======
Маюри не стал подпрыгивать к потолку, когда увидел рядом свою жену. Он вообще не сразу вспомнил, что её вчера рядом не было.
– Где вчера была?
– В Генсее, спасала Донохане и побеждала баунто.
– Хм, а половина капитанов в один голос твердила, что у тебя живот скрутило.
– Это я и буду утверждать сегодня. Но на самом деле я была там.
– Ты пропустила приём препаратов! Надеюсь, сейчас ты никуда не собираешься?
– Нет, Маюри, я уже иду в лабораторию.
Нетсуден являлся живым доказательством того, что интеллигенты ещё не все вымерли. Ночка была насыщенной, и мечу надо было немного передохнуть и успокоиться. Например, понаблюдать за рыбками. Или поплавать. Или медленно и мучительно опускаться на дно, которого нет. Но в шахту его может загнать лишь воля хозяйки – добровольно он туда не спустится никогда. Даже если Хогэн опять захочет навестить его. Тогда Нетсуден просто спрячется на облаках, или под водой, или даст отпор банкаем – Нетсудену надоело, что его дом навещает этот грубиян.