Смерть по объявлению
Шрифт:
— Понятно. Ну, они не настолько умны, как я о них думал, или бы они уже давно меня вычислили. Что случится дальше?
— Мы предпримем немедленные шаги для того, чтобы объявить, что мистер Дэс Брэдон и лорд Питер Уимзи не один человек, а два. Этот парень все еще следует за нами, Ламли?
— Да, сэр.
— Позаботьтесь о том, чтобы он не потерял нас по дороге через Стрэтфорд. Питер, мы якобы везем тебя в Скотленд-Ярд на допрос, и этот тупица должен увидеть, как ты благополучно войдешь в здание. Я договорился, чтобы нас посетили репортеры, и мы снабдим их всеми подробностями ареста и множеством фактов твоего омерзительного
— Переодетого в форму полицейского? О, Чарльз, пожалуйста, позволь мне побыть полицейским! Я буду в восторге от этого.
— Ну, ты немного ниже роста, указанного в инструкции, но мы сумеем справиться с этим; каска очень изменяет внешность. Во всяком случае, ты сможешь спокойно пойти домой или, может, в свой клуб...
— Нет, только не в мой клуб; я не могу пойти в «Мальборо», одетый как полицейский. Подожди минутку, хотя... «Эгоисты» — я могу пойти туда. У меня там есть много знакомых, и этих типов не волнует, чем занимается человек. Мне нравится это предложение. Продолжай.
— Хорошо. Ты там переодеваешься и возвращаешься в Скотленд-Ярд в гневе, громко жалуясь на неприятности, в которые тебя втянул мистер Брэдон. Ты можешь дать об этом интервью, если хочешь. Затем ты спокойно возвращаешься домой. А в воскресной газете появляется длинная статья с фотографиями вас обоих.
— Великолепно!
— А в понедельник ты, как Дэс Брэдон, предстанешь перед судом магистрата и получишь свою защиту. Жаль, что ты не можешь быть в суде сразу в двух ролях, боюсь, это не в наших силах. Тем не менее лорда Питера Уимзи можно будет увидеть сразу после слушания, занимающеюся чем-то бросающимся в глаза. Ты можешь идти по улице и упасть.
— Нет, — сказал Уимзи. — Я абсолютно отказываюсь падать. Есть пределы. Однажды я не возражал против того, чтобы меня заставили потерять самообладание, но тогда я спасся только благодаря превосходному искусству верховой езды.
— Очень хорошо, это я оставлю на твое усмотрение. Главное, чтобы ты оказался в газетах.
— Окажусь. Я разрекламирую себя каким-нибудь образом. Реклама — мое призвание, как выяснилось. Кстати, все это означает, что я не смогу быть в офисе в понедельник.
— Естественно.
— Но так дело не пойдет. Я должен закончить начатую рекламную кампанию для «Виффлетс». Армстронг хочет этого особенно, и я не могу подвести его. Кроме того, я и сам заинтересовался этим.
Паркер посмотрел на него в изумлении:
— Неужели это возможно, Питер, ты культивируешь у себя разновидность деловой этики?
— Черт подери, Чарльз! Ты не понимаешь. Это действительно крупный проект. Это будет самый крупный рекламный трюк со времен Клуба Мастард. Но если это не трогает тебя, есть и другая вещь. Если меня не будет в офисе, ты не узнаешь заголовка «Нутракса» в следующий вторник, и вам не удастся застать момент, когда будет осуществляться очередная поставка.
— Мы можем выяснить это без тебя, старина. Нам не поможет, если тебя убьют, не так ли?
— Думаю, что нет. Чего я не могу понять, так это почему они до сих пор не убили Толбоя.
— Да, я тоже не могу этого понять.
— Думаю, они еще не продумали свои планы. Они навряд ли тронут его до следующего вторника, потому что им нужно доставить еще
— Возможно, что так. Во всяком случае, мы должны надеяться, что это так. Ну, вот мы и приехали. Выходи и постарайся выглядеть, по возможности, похожим на расстроенного злодея.
— Хорошо! — сказал Уимзи, перекашивая свое лицо в неприятную усмешку.
Машина повернула к Скотленд-Ярду и остановилась у входа. Первым из машины вышел сержант. За ним последовал Уимзи и, оглянувшись вокруг, заметил трех репортеров, расхаживающих по внутреннему двору. Когда Паркер появился в свою очередь из машины, Уимзи легонько, но достаточно эффектно ударил сержанта в подбородок, отчего тот зашатался; затем Питер аккуратно поставил подножку главному инспектору, когда тот спрыгивал с подножки автомобиля, и бросился к калитке, удирая, как заяц. Двое полицейских и репортер бросились вдогонку, чтобы схватить преступника. Уимзи обманул полицейских, толкнул репортера, который упал и так и остался лежать в неуклюжей позе, после чего выскользнул в калитку и пустился в бегство по Уайтхоллу. Мчась со всех ног, он слышал крики и звук свистков. Отчаянные пешеходы присоединялись к погоне; автомобилисты нажимали на газ, чтобы преградить ему дорогу; пассажиры автобуса столпились возле окон и пристально следили за происходящим. Уимзи ловко скользнул в водоворот движения транспорта, обежал вокруг памятника Неизвестному Солдату, вернулся обратно по собственным следам на противоположную сторону улицы и, наконец, инсценировал великолепное сенсационное задержание посреди Трафальгарской площади. Паркер и Ламли подбежали, тяжело дыша.
— Вот он, мистер, — сказал джентльмен, который схватил Питера, — крупный и сильный мужчина с сумкой инструментов. — Вот он. Что он сделал?
— Он подозревается в убийстве, — произнес Паркер громко.
Раздался шепот восхищения. Уимзи бросил презрительный взгляд на сержанта Ламли.
— Вы, краснощекие полисмены, все слишком толстые, — сказал он. — Вы не можете бегать.
— Да-да, — хмуро заметил сержант. — Давай сюда руки, приятель. Мы больше не будем рисковать.
— Как вам будет угодно, как вам будет угодно. У вас чистые руки? Я не хочу, чтобы мои манжеты испачкались.
— Этого достаточно, мой мальчик, — сказал Паркер, когда наручники защелкнулись, — нам больше не нужно проблем от тебя. Проходи сюда, проходи. Живее!
Процессия вернулась в Скотленд-Ярд.
— Сделано довольно красиво. Я льщу себе, — признался Уимзи.
— Ай! — сказал Ламли, потирая свою челюсть. — Вам не нужно было так сильно бить меня, милорд.
— Правдоподобие, — сказал Уимзи, — нужно было правдоподобие. Вы выглядели чудесно, когда опрокинулись.
— Ай! — повторил сержант Ламли. Казалось, он был немного обижен.
Четверть часа спустя полицейский, чьи форменные брюки были немного длинноваты, а китель несколько великоват в талии, вышел из Скотленд-Ярда через боковую дверь, сел в машину, которая направилась вдоль Пэлл-Мэлл и остановилась у входа в клуб «Эгоисты». Здесь он исчез, и его никогда больше не видели. Через несколько минут из дверей клуба вышел безукоризненно одетый джентльмен в смокинге и шелковой шляпе, остановился на ступеньках, ожидая такси. Пожилой джентльмен армейской внешности стоял рядом с ним.