Смерть под кактусом.
Шрифт:
Федя с недоумением пожал плечами. Тайка с раздражением ткнула пальцем:
— Ну неужели вы не видите?
– Что?
– Где?
— Куда глядеть-то? На потолок? И что там? Ничего не вижу...
Тайка раздраженно сморщилась, схватила обоих за плечи и развернула:
— Да вот же!
Несколько минут они одинаково кривили губы и моргали. Наконец Федя развел руками и скептически протянул:
— Вы что же, решили, что это кровь? — Мы с Тайкой уверенно кивнули. — На мой взгляд, предположение весьма притянутое... Скорее всего, это краска.
—
— У меня насморк, — ответил Федя.
Игорь хмыкнул и, окинув нас быстрым взглядом, встал коленом на кровать и потянулся к пятнам. Когда он повернулся, на лице ясно читалась растерянность. Тут Федя дрогнул:
— Ну не может же, в самом деле...
— Надо проверить, — внезапно охрипшим голосом закаркала подруга. — В любом случае я не согласна спать в грязной кровати...
Ребята переглянулись. Я по привычке двинулась к окну, но, поймав предупреждающий Тайкин взгляд, опомнилась. Конечно, подняться на чердак гораздо разумнее по нормальной лестнице из коридора. Пока мужчины мялись, мы с подругой решительно направились к дверям.
— Эй, девчонки! — торопливо кинулся вслед Федя. — Подождите! Вам туда не стоит ходить! Мы сами посмотрим...
— Еще чего, — холодно отозвалась Мегрэнь. — Мы что, по-твоему, краски не видели?
Дверь, ведущая на чердак, находилась в середине коридора.
— Вообще-то лучше вызвать милицию, — подал наконец голос Игорь. — Или хотя бы взять ключ у дежурной...
— Ага... — рассеянно сказала Мегрэнь, отодвинула Игоря в сторону и склонилась к замку. На какое-то время она загородила его от нас спиной, потом выпрямилась и вздохнула: — Так я и знала — его забыли запереть.
И потянула дверь на себя. Я тщетно пыталась заглянуть ей в глаза, но Мегрэнь успешно делала вид, что моих подозрительных взглядов не замечает. Поднявшись вверх по поскрипывающим деревянным ступенькам, мы оказались в знакомом уже месте.
— Надо же, — чуток переигрывая, удивилась подруга, — какой огромный чердак! Сколько дверей!
Не дав мужикам опомниться, она двинулась вправо, дергая все двери подряд. Я устремилась влево, тоже дергая за дверные ручки. Однако открывать последнюю дверь слева в одиночку я не собиралась. Тут Федя спохватился:
— Погодите! Не трогайте тут ничего!
— Почему? — удивилась я, открывая дверь с табличкой «СУИ». Размышляя на досуге, я пришла к выводу, что подобным образом всего-навсего был назван склад уборочного инвентаря.
— Там могут быть отпечатки пальцев... — нервно ответил он, а Мегрэнь, торопливо облапив ручку последней двери, фальшиво запричитала:
— Ой, ну надо же... А мы об этом и не подумали...— Подумали или нет, но теперь чердак был полон отпечатками наших пальцев, но оставленных уже в присутствии двух свидетелей. — Чего там, Свет?
— Пока ничего, — отозвалась я, топчась у предпоследней двери. — Мальчики, что вы замерли? Нам вдвоем весь чердак обшаривать?
Вопрос, поставленный ребром, мужчин вдохновил. Федя поднапрягся и проявил интуицию:
— Неужели неясно, что
— В этом? — хором переспросили мы с Тайкой и дружно двинули вправо.
— Да нет! — тут даже Игорь не вытерпел нашей тупости и, шагнув к двери с завораживающей табличкой «Гос.мет-во», дернул за ручку.
Дверь слегка скрипнула и распахнулась. Игорь по инерции дернулся вперед, но вдруг остановился, словно наткнулся на стенку:
— Мать твою...
— Твою мать... — протянул Федя, заглянув Игорю через плечо. — Вот это дела...
Мы с подружкой уже довольно ясно представляли, что было в комнатке. Оставались только два вопроса: кого и кто?
Я бочком просунулась между косяком и Игорем, одним глазком глянула внутрь, и первый вопрос отпал. На спине, разбросав руки в стороны, словно собираясь взлететь, на треснувшем стеклянном полу лежал Леопольд, пристально глядя куда-то в верхний левый угол... Рядом валялся разбитый горшок, и вывалившийся из грунта куст широким зеленым веером закрывал Леопольду ноги. Помимо желания я охнула, и в коленках появилась противная тянущая слабость. Мегрэнь схватила меня за руку и оттащила назад. Мельком глянув мне в лицо, она протиснулась на мое место и завертела головой.
Следующие несколько минут на чердаке царила определенная нервозность. Мужчины отчего-то принялись кашлять, будто их одновременно подкосила неведомая простуда, и конкретных предложений не выдвигали, хотя мы с подругой, как слабый пол, вполне могли на это рассчитывать. Мегрэнь оглянулась. Я сделала пальцами несколько выразительных жестов, Мегрэнь запыхтела и сердито свела брови. Заходить в комнату ей не хотелось.
— Таисия, куда ты? — встревожился Игорь, пытаясь поймать ее за руку. — Сюда нельзя заходить...
— Может, ему помощь нужна? — злобно рявкнула Мегрэнь.
Я разделяла ее возмущение: после такого заявления у пострадавшего непременно придется искать пульс. Который, если судить по количеству крови, вылитой на наши несчастные головы, может существовать только теоретически. Движимая нездоровым любопытством, я подошла поближе и снова заглянула в комнату. Подруга проявляла фантастический героизм, но пульса, как, впрочем, и ожидалось, не было...
— У него голова разбита, — сидя возле Леопольда на корточках, сообщила подруга. К моему безграничному удивлению, руки ее не тряслись и голос не дрожал. Когда она успела так очерстветь сердцем, было абсолютно непонятно. — В конце концов, сходит кто-нибудь за милицией или нет?
Поскольку я тоже была против устраивать тут междусобойчик, то Тайку горячо поддержала.
— Света, сходи вниз... — борясь с явными рвотными позывами, начал Федя.
— Ну нет! — живо отозвалась я, категорически не желая лицезреть переполох в административном курятнике. — Я не дойду! В обморок грохнусь.
А Игорь перевел вдруг на меня мутный взгляд и выдавил:
— Ладно, я схожу... Ждите тут...
И он рванул прочь по коридору, будто боялся, что кто-то будет возражать.