Смерть под кактусом.
Шрифт:
— Ну, — с вызовом поинтересовался Игорь, мило склонив голову набок и покачиваясь с пятки на носок, — что будем делать?
Одновременно держать в поле зрения и диван, и кресло он не мог, поэтому, смерив Федю недвусмысленным взглядом, Игорь повернулся к нам.
— Я знаю! — вдруг радостно воскликнула Мегрэнь и, хлопнув в ладоши, вскочила. — Давайте в дурака играть!
Игорь сбился с темы, а я тоже вскочила и затрещала:
— Давайте, давайте! Только в переводного... Игорь, тащи стул! Федя, двигайся
— Я не хочу в переводного, — закапризничала Мегрэнь, — эта игра для дебилов...
— Почему для дебилов? — засверкав глазами, я начала зеленеть.
— Потому... В него играть никакого ума не надо...
— Вот для тебя и в самый раз!
— Ты, что ли, у нас шибко умная?
— Да уж не дура...
— Тебе кто-нибудь сказал или ты сама догадалась?
Игорь сделал неловкую попытку вклиниться между
нами:
— Эй, вы чего это? Какая разница, во что играть?
Через десять минут мужчины умоляли нас сыграть
хоть во что-нибудь, лишь бы мы прекратили скандалить. Однако напряжение последних дней сказывалось, поэтому еще минут пятнадцать мы отводили душу, приводя тем самым мужчин в настоящее отчаяние. Наконец Тайка махнула рукой:
— Ну ладно... Раз ты такая, давай играть в переводного...
— Да чего уж там, — покладисто улыбнулась я, — давай в обычного...
Мужчины облегченно вздохнули и торопливо придвинули нам стулья. Игорь схватил колоду и быстро раздал карты. Извечный вопрос русской интеллигенции: «Что делать?» — в этот вечер его больше не беспокоил.
Тайка прижалась ухом к двери и озабоченно пробормотала:
— Интересно, чем они там занимаются?
Вопрос бы не только интересным, но и весьма важным. Я пожала плечами:
— Может, глянем?
В ответ на мое предложение из-за двери раздался богатырский всхрап. Мегрэнь хихикнула:
— Намаялись, сердешные...
Мы дулись в подкидного до двух часов ночи, после чего у наших гостей не только не осталось друг к другу претензий, но даже появились общие интересы: как бы поскорее завалиться спать? Убедившись, что они достигли нужной кондиции, мы великодушно согласились прервать игру, выдали Игорю и Феде по подушке и удалились в спальню.
Я встала и потянулась за курткой:
— Сколько времени?
— Без пяти три, — отозвалась Тайка, — самое оно...
Я кивнула:
— А где фонарик?
— Под тумбочкой в коридоре...
Фонарик принадлежал Игорю. Покидая автостоянку после неудачной попытки сбежать, подруга мимоходом прихватила его с собой.
Осторожно приоткрыв дверь, мы просочились в гостиную. Соперники мирно лежали рядышком на диване. Федя спал на животе, обхватив подушку обеими руками, Игорь раскинулся в замысловатой позе, неловко заломив правую руку.
— Бедненький... — шепнула Мегрэнь, заботливо выправляя Игорю кисть, — отлежал, наверное,
Когда я вернулась с пледом, она стояла возле дивана, задумчиво вертя в руке ключ с деревянным брелоком.
— Его? — спросила я, показав на спящего Федора.
Мегрэнь утвердительно кивнула и повернула ко мне
деревянный квадратик с цифрой. «Двадцать три».
— Двадцать третий недалеко от спорткомплекса, — сказала я. — Успеем?
Мегрэнь кивнула, и мы вернулись в спальню.
— Ненавижу... — тихо шипела Мегрэнь, с осторожностью нащупывая ногой очередную ступеньку пожарной лестницы. — Ненавижу лестницы, дома отдыха, отдыхающих и...
— Заткнись, — цыкнула я, — свалишься...
Но, проявив чудеса ловкости и невиданную силу воли, подруга достигла земли без увечий. Я соскочила следом, мы замерли на пару мгновений и, не заметив ничего опасного, юркнули в кусты.
— Похоже, порядок... — едва слышно прошелестела Тайка мне на ухо. — Для любого, кто вздумал нас пасти этой ночью, мы спим аки агнцы...
— Под охраной... — не удержавшись, хихикнула я.
Оглядываясь и прислушиваясь, мы двинули вдоль
аллеи. По причине позднего часа освещение территории было довольно скудным, однако достаточным для того, чтобы не набить в темноте шишек. Мы держались ближе к деревьям, опасаясь встретить припозднившихся гуляк, влюбленных или возвращающихся посетителей «Посейдона». Несколько раз нам приходилось прятаться, пропуская мимо веселые компании.
— Сидели бы дома, — злилась Мегрэнь, сидя в кустах и провожая их взглядом, — а то все шляются, шляются...
Я разделяла ее возмущение. Времени было в обрез, а мы все еще не добрались до коттеджа номер двадцать три.
Завидев впереди очертания домиков, Тайка шепнула:
— Смотри, какой номер? Двенадцать... Черт... Шестнадцать. А этот? Сорок один... Они тут что, офонарели?
— Не волнуйся, — успокоила я, — это просто другая линия.
— Какая еще линия?
— Не вопи. Иди сюда! Вот...
Мы прошли вперед по хрумкающей гравийной дорожке, обошли кустарник и вышли прямо к веранде коттеджа с большой нарисованной цифрой 23.
— Голова! — уважительно сказала подруга.
Мы на цыпочках обошли домик и крадучись поднялись на крыльцо. Я отперла дверь и шагнула внутрь. Мегрэнь протиснулась следом и включила фонарик. Внутреннее убранство коттеджа выглядело весьма мило, но для полноты картины явно не хватало бассейна с фонтаном.
— Вот бы мне такую мебель... — размечталась Тайка, оглядываясь.
— Ты на такую еще не заработала. А Федя, как видно, перспективный жених. Со средствами то есть. Один в двухместном коттедже... Красиво жить не запретишь. А ты, кстати, не поинтересовалась: он не женат?