Смерть прокурора
Шрифт:
– - Экая мразь, однако,-- с неприязнью пробормотал Глухов, перешагивая через кобеля.-- Брысь... пошел!
Отодвинул кобеля ногой в сторону. В ответ послышался короткий, угрожающий рык. Не сразу, а выждав паузу, Саттар лениво поднялся и сел в стороне, спиной, не удостоив хозяина даже взглядом. Глухова так и подмывало влепить этой твари носком башмака под ребра и добавить по ходу еще, влет, по нагло выпирающей сзади мошонке, величиною с добрый кулак. Он вдруг поймал себя на том, что в горие у него начинают перекатываться точно такие же рыкающие звуки.
"Не
Первым в квартиру вбежал Саттар, грубо потеснив в дверях хозяина. Сунулся в комнаты, на кухню и лег у дверей в спальню. Вывалил язык.
– - Откуда ты взялся, подлец?
– - мимоходом грубо осведомился Глухов. Ответа, разумеется, не последовало, хотя это не означало, что вопрос не был понят.
В дверь постучали.
Обыкновение стучать, не обращая внимания на кнопку звонка перед носом, имела соседка из квартиры напротив. Так и оказалось. В пространных выражениях она извинилась за вторжение и передала телеграмму, которую принесли вчера, когда Глухова дома не было. Ее очень удивило, чжо супруга и дочь, отправившиеся в Крым, судя по почтовому штемпелю, так скоро возвращаются. Должно быть, там тоже беспорядки, как и везде.
– - Но вы не подумайте, Иван Андреевич, бога ради, что я чересчур любопытна. Телеграмму мне передали в открытом виде, так уж волей-неволей...
Глухов с трудом выпроводил соседку за дверь и с непонимающим видом уставился на телеграмму. Перед глазами, словно живые, прыгали три слова:
@CE=ВСТРЕЧАЙ 17-го ТАНИ
Семнадцатое сегодня. Значит, прибывают с дневным поездом. Еще целых шесть часов ожидания. За это время он трижды успеет сойти с ума. Глухов стиснул в кулаке телеграмму так, что затрецали суставы пальцев и надолго уставился свинцовым взглядом в стену перед собой.
На вокзал он приехал на учебном грузовичке с двумя дополнительными педалями. До прибытия поезда из кабины не выходил, стараясь держать привокзальную площадь и двери в поле зрения. Но все догадки решительно оставил на потом, до получения необходимой информации.
Первой на подножке вагона появилась дочь. Пятнадцатилетняя Даша с радостным визгом повисла у отца на шее. Глухов почувствовал, как у него отлегло от сердца.
– - Папа, а где Саттарчик? Почему не пришел? Па-а?
– - Дома ваш Сортирчик, успокойся. Готовится к торжествеынои встрече.
– - У-уй, опять! Обзывает...
– - Не буду, не буду. Все. По лицу жены, едва взглянув, Глухов сразу понял, что дела обстоят не лучшим образом. Он вздохнул и молча взялся за сумки. Даша куда-то исчезла, но вскоре появилась возле грузовичка.
– - Па-а, тут наши девчочки из класса. Оказывается, мы вместе ехали. Я с ними, хорошо? Я сама доберусь.
– - Доберись. Но не позже восьми вечера.
Дочь упорхнула. Глухов молча наблюдал, как жена Татьяна неловко боком поднялась на подножку и так же боком пристроилась на дерматиновое сиденье. Спросил:
– - Что случилось?
– - Дома, Ваня, расскажу. Поезжай,-- и отвернулась в окно. Но когда
– - Я боюсь.
Глухов промолчал, чувствуя, что худшие из его опасений, похоже, сбываются. Он приобнял жену свободной рукой за плечи, успокаивая. Дома тоже торопить с рассказом не стал, предоставив событиям идти своим чередом. Сам отправился на кухню варить кофе.
– - Госпопи, запах-то! Ты что, не проветриваешь совсем?
– - Обыкновенно, псиной,-- ухмыльнулся он. Однако форточку на кухне открыл.
Но Татьяна не услышала. С рассеянным видом она села на табурет, сжав узкие, уже загорелые кисти рук между колен. Глухов вдруг подумал, что хотя они с женой прожили в браке почти семнадцать лет, он все же плохо знает ее. Даже не уверен, любит ли она его. Обычно, уступив настояниям, она скучно и монотонно справляла явно постылую ей супружескуж обязанность и нередко прерывала в самом разгаре, начав вдруг с увлечеувлечением рассказывать, кто и что ей сегодня сказал при встрече, или что ей необходимо купить к завтрашней замечательной кулебяке. Глухов даже фыркнул при этих воспоминаниях. Татьяна шевельнулась на табурете.
– - Я боюсь, Ваня,-- слабый голосом повторила она.
– - Уже слышал. Дальше что?
– - Ты... ничего не скрываешь от меня?
– - Не понял. Что именно?
– - Не знаю.-- На некоторое время она замкнулась. И вдруг ее словно прорвало.-- Почему они требуют от нас какие-то деньги? Кто они? И сумма... это какая-то фантастика! Откуда у нас такие деньги? Почему именно у нас?
– - Погоди. Мы, кажется, достаточно на эту тему говорили. Что тебя не устраивает?
– - Не знаю. Я ничего не знаю!
– - Она уже плакала.-- Но это не шутка... Не розыгрыш, как ты утверждал!
– - Черт возьми, ты сама только что сказала -- это абсурд, фантастика требовать от нас такую сумму. Надо быть придурком...
– - Почему ты отправил нас в Крым?
– - Я? Вас?
– - Ты испугался, что они исполнят угрозы. Поэтому решил нас с Дашей спрятать у родственника.
– - Все с ног на голову! Вспомни, дорогая, напрягись. Подошло время твоего отпуска, так? Ты сама не раз этот разговор начинала -- куда бы съездить, хоть ненадолго, отвлечься. Я и предложил. Мне лично было все равно. Но раз уж ты всерьез весь этот розыгрыш восприняла, мы с тобой решили: вы едете к моему двоюродному брату в Крым. Тем более, что Дарья там вообще ни разу не была. Кстати, как он? Чем занимается?
– - Работает,-- машинально отвечала Татьяна.
– - Хм... надо думать.
– - Говорит, шабашку нашел, выгодную. Очень довольный.
– - Что именно?
– - Виллу какому-то тузу строит. С бассемном. Он даже свозил нас на стройку, показывал.
– - Вас-то зачем?
Жена не услышала вопрос. Вздохнула.
– - Это не розыгрыш. Они... напали на меня.
Глухов поперхнулся и едва не выпустил из рук чамку с остатками кофе. В голове словно лопнула противопехотная мина. Спустя некоторое время хрипло спросил: