Смерть в гриме
Шрифт:
Кто-то уже тащил на середину стол, кто-то собирался бежать в магазин, потому что могло не хватить, женщины гремели на кухне духовкой и посудой. В комнату проник и пополз, распространяясь, запах приготовленной пищи. Иван уже достал рюмки и замер с ними, не зная, что с ними ему делать. А она всем говорила, что стол ставят неправильно, а вот надо так, и сама хваталась за его край; что бежать никуда не надо, потому что нам хватит, а рюмки ты поставь пока, помоги вот лучше.
Нет, ничего такого она, конечно, не делала и не говорила. А, открыв
— Я давно здесь не была, — сказала Лариса.
Значит, все-таки был прав я, подумал я.
— Не удивляйтесь, мне же сейчас же сообщили, что вы вошли.
— Кто?
— Тут постоянно дежурят в машине с подключенными телефонами. На тот случай, если кто-то позвонит, я подумала, что тогда вдруг все прояснится. Но я им сказала и заходить сюда иногда посмотреть.
— Не позвонили?
Значит, я права.
— Но не велела ничего тут трогать. Нет, никто. Давайте, что тут у вас происходит, — принуждала она Руслана повторить все наши предположения и планы.
Он повторил. На этот раз она была одна, никакого Бека с ней не было. Мы тоже были вдвоем.
— Не звонили туда?
— Мы же обещали.
— Как ты думаешь это сделать, он же, возможно, разговаривать не захочет с незнакомым.
— Не знаю. Я думаю, надо просто сказать, что я по поводу Руслана.
— По поручению.
— По поручению. (Послушно.) А там я уже
— Хорошо. А если не он подойдет?
— Но мне кажется, что я уже пойму, что мне дальше делать.
— Почему-то решили, что он обязательно мужчина.
— Я знаю, как надо, — сказал Руслан, решительно снимая трубку.
А Лариса задумчиво рассматривает затертую страничку с "килл".
— Ни имени, ничего. Боялся, что ли.
Подошла женщина.
— Что же он скрывал, — спрашивала Лариса.
— Слушаю, кого Вам? — спросила она с сильным зарубежным акцентом, не уступающим акценту Джорджа Харрисона. Молодая и красивая или старая грымза, которых сейчас много тут?
— Я по просьбе Руслана, с ним слю-чи-лось не-ща-стье, и он сам, к со-жа-ле-ни-йу, не мо-жит, — говорил я, подчиняясь странному вдохновению и, как это обыкновенно в разговоре с иностранцами, повторяя ее акцент и одновременно старательно отделяя слоги.
Скорее, молодая. Вероятно, очень спортивная. С оттянутым гузном, легкой восьмеркой переходящим в прямую спину. Ноги длинные, особых примет нет. Как всегда у иностранок, некрасивое лицо, но с шармом. Длинноносая. Возможны очки. Жесты резкие, немного суетливые, как и все поведение. Я бы не хотел, чтоб она
— Слюшаю? — спрашивала женщина в недоумении.
— А я, к со-жа-ле-ни-йу, не знаю, с кем мне на-до. — Я заторопился под конец, теряясь и опять следя за тем, как с нею надо говорить, говоря. — Так Вы, может быть, по-зо-вйо-тэ.
— Кто есть это Ру, как это, Рус-лан?
У меня не было оснований сомневаться в ее искренности.
имела
— Так вы позовитэ, по-жа-луй-ста, кто у Вас там. (В отчаянье?)
— Пи-те-ра? Вам надо Питера, пожалуйста, по-до-жды-тэ, пожалуйста. Питер! Пожалуйста, послюшай.
Там происходило какое-то движение, а здесь все смотрели на меня. Но я уже не думал, что что-нибудь получится.
— Да. Кто это? — недовольно отозвался тот, кого назвали Питером (Петр?).
— Петр?
— Ну?
— Меня Руслан попросил
— Никакого… Руслана, да? я не знаю.
передать Вам конверт, — подчинялся я вдохновению.
Он помолчал. И я почувствовал себя увереннее.
— А что с ним?
— Он, я бы так сказал, что он болен, Вы меня понимаете? — подчинялся я, не понимая ничего.
— Да, конечно. (Неосторожно, ах, как неосторожно!)
— Где это можно сделать? Мы встретимся? Говорите.
— Нет. Я не знаю, о ком Вы, никого я не знаю.
Он уже принял решение, но теперь я знал точно
— Что мне делать с конвертом?
— Оставь себе.(Грубо!) — И повесил трубку.
что это он.
— Это он.
— Тогда поехали. Только я узнаю сначала. (Беря у меня трубку.) Ну, выяснил? Диктуй. Молодец, как всегда. (Повесила.) У меня уже все готово. И адрес есть. Что за конверт? — спросила она в машине.
— Вероятно, он остался должен.
— Деньги? Какие деньги?
Да откуда же я знал.
Мы едем к киллеру
Ехали на трех «мерседесах». В «седан» расположились мы с Галей, и Лариса села с водилой. В два «hatchback» натолкались ее мальчики. Они курили у подъезда, когда мы вышли. Знакомого Бека по-прежнему не было, зато их и было 11 человек (без шоферов, которые не выходили), таких же безволосых. Вероятно, в этом количестве они только и могли его заменить.
— 1 страница
В то время, когда солнце пепси только всходило на городских щитах (солнце пепси поднималось над городом), солнце в небе (перевалило на другую его половину) клонилось к закату (заходило). Солнце города заходило, в то время, как солнце пепси в то время, как солнце пепси (поднималось), солнце города восходило солнце города, в то время как закатывалось
у солнца пепси было то преимущество перед солнцем в небе, что оно не заходило никогда, в то время как
у людей было то преимущество перед ними самими, что они не замечали своего приподнятого праздничного настроения, отражающегося на их лицах, обычного в конце ясного (солнечного) осеннего весеннего дня, но (нелепо выглядящего) кажущегося неподходящим (среди) к обилию толкающих друг друга, медленно продвигающихся или (просто) тесно стоящих на светофорах, между которыми люди сновали, оглядывались, перебранивались и друг друга окликали
в Доме Островского шел "Царь Федор Иоаннович"