Смерть в Сингапуре [сборник]

Томас Росс

Мы быстро нашли пустой столик, сели. Тут же рядом с нами появился молодой китаец, держа в деревянных щипцах два горячих надушенных полотенца.

— Это еще зачем? — спросила Карла.

— Вам жарко, вы вспотели, — пояснил я. — Полотенцем вы можете вытереть лицо и руки.

Я спросил китайца, принесшего полотенце, какое у него фирменное блюдо. Он ответил, что прекрасно готовит жареную утку. Мы решили попробовать утку, а также пау — тефтели из риса и мяса, и креветки под острым соусом. Начали мы с супа, приготовленного неизвестно из чего, но восхитительно вкусного. Суп и пау нам принесли от других домов, специализировавшихся

именно на этих блюдах. Не хуже оказалась и утка. Обслуживали нас быстро, денег взяли всего ничего, мешали разве что треск мотоциклов да рев доброй сотни транзисторных приемников, настроенных на разные станции.

После обеда я спросил Карлу, не хочет ли она прокатиться в отель на велорикше.

— То есть мы будем сидеть, а он — крутить педали?

— Да.

Она покачала головой.

— Всему есть предел, Которн. У меня, возможно, много грехов, но я не хочу, чтобы кто-либо получил инфаркт, потому что вез меня на себе.

— Вы имеете в виду рикш, — улыбнулся я. — В Сингапуре их давно нет. Я думаю, рикши выдерживали максимум пять лет, прежде чем умирали от туберкулеза.

— А сколько протягивают они, крутя педали велосипедов?

— Не знаю.

— Неужели? Какой приятный сюрприз.

Прежде чем я нашелся, что ответить, показалось такси; я замахал рукой. Таксист едва не сшиб старушку, «подрезал» длинноволосого юношу-китайца на «хонде» и, визжа тормозами, остановился радом с нами.

Я придерживаюсь мнения, возможно и безосновательно, что в странах с левосторонним движением процент аварий выше, чем там, где движение правостороннее. Короткая поездка до «Раффлза» убедила меня в этом еще больше, ибо расстояние между бамперами нашего такси и идущей впереди машины никогда не превышало четырех дюймов, а пару раз мы проехали там, где места для проезда просто не было. Несмотря на мою прежнюю профессию, я закрывал глаза в критические моменты, повторяющиеся через каждые пятьдесят футов. Карла Лозупоне спокойно воспринимала лихачество нашего водителя.

У отеля я расплатился с ним, добавив щедрые чаевые в благодарность за то, что остался жив, и предложил Карле выпить бренди на свежем воздухе. Она согласилась, и мы сели за столик под пальмой, восхищаясь зелененькой травкой под ногами.

— Что у вас завтра? — спросила она. — Опять местные достопримечательности?

— Мне надо встретиться с одним человеком.

— Зачем?

— Он, возможно, скажет мне, где найти Анджело Сачетти.

— А если нет?

— Тогда не знаю. Наверное, дам объявление в местной газете.

— Когда у вас встреча?

— В десять утра.

Она посмотрела на часы.

— Пожалуй, пора и на покой. Я что-то устала, — я начал подниматься, но она остановила меня. — Допейте бренди. Постучитесь ко мне, когда вернетесь от этого человека.

Она пересекла лужайку и вошла в отель. Трудно сказать, по какой причине я оставил на столе несколько купюр и последовал за ней. В вестибюле Карла Лозупоне направилась к парадному входу, поговорила с бородатым сикхом-швейца-ром, тот остановил такси, и Карла села в машину. Посмотрел на часы и я. Половина одиннадцатого. Оставалось только гадать, куда в столь поздний час могла поехать девушка, не знающая в городе ни единой души. Засыпая, я fcce еще размышлял об этом.

Кабинет Лим Пангсэма находился на

девятом этаже Эйше-Билдинг на набережной Раффлза. Из окон приемной открывался прекрасный вид на бухту. Секретарь распахнула дверь. Лим поднялся из-за стола и пошел мне навстречу. Он крепко пожал мне руку, сказав, что рад моему приезду в Сингапур, причем чувствовалось, что говорит он искренне.

— У меня для вас письмо от Триплета, — я передал ему конверт. Письмо он прочел стоя, потом улыбнулся.

— Никак не могу понять, почему Дикки занялся торговлей машинами.

— Как утверждает его жена, чтобы почаще бывать вне дома.

Лим перечитал письмо и вновь улыбнулся.

— Я как раз собрался выпить чаю. Составите мне компанию или предпочитаете кофе?

— Лучше чай.

Он снял телефонную трубку, нажал на кнопку и что-то сказал по-китайски. Небольшого роста, с круглым лицом, уже наметившимся животиком, он был одного возраста с Триплетом. Ему удалось сохранить свои волосы такими же черными, как и в детстве. Очки в золотой оправе съехали на середину его широкого носа, а одеждой он ничем не отличался от любого сингапурского бизнесмена: те же белая рубашка, галстук, брюки. По-английски он говорил с тем же акцентом и интонациями, что и Триплет, не зря же они учились в одной школе, а когда улыбался, что случалось довольно часто, я не мог отделаться от мысли, что он с удовольствием делает то, чем ему приходится заниматься.

Секретарь принесла чай, Лим разлил его по чашкам, отпил из своей, затем предложил мне сигарету, от которой я не отказался, дал прикурить от настольной серебряной зажигалки.

— Американские сигареты — одна из моих слабостей, — признался он, любовно глядя на пачку «Лаки страйк». — На душе сразу становится легче, когда я вижу, что есть курящие люди. Многие мои друзья и знакомые бросили курить.

— Они поступили мудро.

— Несомненно, — он вновь улыбнулся. — Но так приятно уступать собственным слабостям.

Тут улыбнулся и я, отпил чай.

— Дикки пишет, что вы прибыли по сугубо личному делу.

— Да, — кивнул я. — Ищу одного человека. Американца.

— Могу я спросить, кого именно?

— Его зовут Анджело Сачетти.

— Понятно, — бесстрастно произнес Лим, его пальцы забарабанили по столу.

— Как я понимаю, вы его знаете.

— Нет. Я его не знаю. Давайте считать, что я слышал о нем. Он… — Лим не закончил фразы и повернулся к окну, чтобы посмотреть, все ли в порядке в бухте. Убедившись, что ничего сверхъестественного не произошло, он вновь взглянул на меня. — Мистер Которн, не сочтите мой вопрос за грубость, но позвольте спросить, не связаны ли вы с ЦРУ или с какой-либо другой разведывательной организацией, которые так любят создавать американцы и англичане?

— Нет, с ЦРУ я не связан, — честно признался я.

В наступившей паузе Лим решил пересчитать стоящие на рейде корабли.

— Я убежден, что Дикки не дал бы вам рекомендательного письма, если бы вы поддерживали связь с ЦРУ, но хотел знать наверняка.

— Может, письмо поддельное?

Лим повернулся ко мне и улыбнулся.

— Нет. После того, как вы позвонили вчера, я перезвонил Дикки в Лос-Анджелес. Вы тот, за кого себя выдаете. Еще чаю?

— Благодарю. Странно, конечно, что бизнесмен взваливает на себя лишние хлопоты, ко, судя по всему, вы не просто бизнесмен.