Смерть в Сингапуре [сборник]
Шрифт:
Я тоже попрощался и положил трубку.
Уитерби постучал в дверь двадцать минут спустя. Я предложил ему войти и указал на кресло. На вопрос, что он будет пить, Уитерби ответил, что не отказался бы от виски с содовой. Я посетовал, что содовой у меня нет, а он предложил заменить ее водой. Я налил нам по бокалу и сел в другое кресло, напротив него. Мы пожелали друг другу всего наилучшего и пригубили виски. Затем он достал из кармана пачку сигарет, протянул ее мне. Я взял сигарету, он тут же чиркнул зажигалкой.
— «Хилтон» — хороший отель.
Я согласился.
— Видите ли, мистер
— Вы знаете где Падильо?
— О, да. Точнее, я знаю, где он провел прошлую ночь. Он не сидит на месте, по известным вам причинам.
— Как раз причины эти мне не известны, — возразил я.
Он пристально посмотрел на меня, задержавшись с ответом.
— Пожалуй, тут вы правы. Наверное, лучше начать с преамбулы. В недалеком прошлом я находился на службе у государства. Поэтому и сблизился с Падильо. Мы занимались одним и тем же делом, участвовали в нескольких совместных проектах. У меня и сейчас есть доверенные люди на Востоке, несколько очень хороших друзей. Падильо связался со мной, я познакомил его с моими друзьями. Он и сейчас находится у них, правда, переезжает с места на место, как я уже и говорил. Насколько я понял, вы получили его послание, переданное через мисс Арндт?
— Да.
— Отлично. Мне поручено встретиться с вами в «Хилтоне» сегодня днем, а в десять вечера мы должны быть в кафе «Будапешт».
— В Восточном Берлине?
— Совершенно верно. Да это не беда. Машину я раздобуду, и мы съездим туда. Паспорт при вас, не так ли?
— При мне.
— Хорошо.
— И что потом?
— Потом, я полагаю, мы будем дожидаться мистера Падильо.
Я встал и потянулся к бокалу Уитерби. Он допил остатки виски, отдал мне бокал. Я налил по новой порции спиртного, добавил воды.
— Большое спасибо, — с этими словами он принял у меня полный бокал.
— Буду с вами откровенен, мистер Уитерби. Мне вся эта возня до лампочки. Скорее всего потому, что я ничего в этом не понимаю. Вы знаете, почему Падильо в Восточном Берлине и не может приехать сюда через контрольно-пропускной пункт «Чарли»? У него тоже есть паспорт.
Уитерби поставил бокал, закурил.
— Я знаю только одно, мистер Маккоркл, — мистер Падильо платит мне долларами за то, что я делаю и делал. Я не интересуюсь его мотивами, целями или планами. Любопытства у меня, по сравнению с прежними временами, поубавилось. Я лишь исполняю порученную мне работу… ту, с которой я еще справляюсь достаточно умело.
— Что произойдет сегодня вечером в том кафе?
— Как я уже упомянул, мы должны встретиться там с мистером Падильо. И он скажет вам все, что сочтет нужным. Бели скажет, — Уитерби поднялся. — Я позвоню в девять. Премного благодарен за виски.
— Спасибо, что заглянули ко мне.
Уитерби перекинул плащ через руку и откланялся. А
— Куда вы спешите? — вежливо осведомился я.
Коротконогий, в том же, только еще более мятом коричневом костюме, с тем же пухлым бриф-кейсом, запыхавшийся от быстрой ходьбы, Маас попытался улыбнуться.
— А, герр Маккоркл, я пробовал связаться с вами.
— А, герр Маас. Держу пари, пробовали.
На лице его отразилась обида. А большие спаниеличьи глаза разве что не наполнились слезами.
— Мой друг, нам нужно о многом поговорить. Тут неподалеку кафе, которое я хорошо знаю. Может, вы позволите пригласить вас на чашечку кофе?
— Лучше на рюмку коньяка. Кофе я уже пил.
— Конечно, конечно.
Мы обогнули еще один угол и вошли в кафе. Кроме владельца, там никого не было, и он молча обслужил нас. Мне показалось, что Мааса он видит впервые.
— Полиция так и не нашла вас? — осведомился я.
— О, вы об этом. Пустяки. Мы просто не поняли друг друга, — он стряхнул с рукава невидимую глазу пылинку.
— Что привело вас в Берлин? — не унимался я.
Он шумно отпил из чашки.
— Дела, как обычно, дела.
Я выпил коньяк и знаком попросил принести еще рюмку.
— Знаете, герр Маас, вы доставили мне массу хлопот и неприятностей.
— Знаю, знаю и искренне сожалею об этом. Все получилось так неудачно. Пожалуйста, извините меня. Но, скажите мне, как поживает ваш коллега, герр Падильо?
— Я-то думал, вам это известно. Мне сказали, что вся ключевая информация в ваших руках.
Маас задумчиво уставился в пустую чашку.
— Я слышал, что он в Восточном Берлине.
— Об этом не слышал только глухой.
Маас слабо улыбнулся.
— Я также слышал, что он… как бы это сказать… у него возникли трения с работодателями.
— Что еще вы слышали?
Маас посмотрел на меня, глаза стали жесткими, суровыми.
— Вы принимаете меня за простака, герр Маккоркл? Может, думаете, что я шут? Толстяк немец, который ест слишком много картошки и пьет слишком много пива?
Я усмехнулся.
— Если я и думаю о вас, герр Маас, то лишь как о человеке, который приносит мне одни неприятности с того самого момента, как мы познакомились в самолете. Вы вломились в мою жизнь только потому, что мой компаньон подрабатывает на стороне. В итоге в моем салуне застрелили человека. Я думаю, герр Маас, что от вас можно ждать только новых неприятностей, а мое кредо — избегать их, поскольку возможно.