Смерть во имя Империи
Шрифт:
— Проклятье, — зло прошипел Кащей, старясь отползти в сторону, так как стена продолжала обрушиваться.
Ноги не слушались, пока не восстановившись полностью. А каменная кладка разрушалась все быстрее, так как в дело вступил Шаман Земли, который просто раскидывал мешающиеся остатки защитных сооружений, лишившихся магической поддержки.
И тут Кащей впервые увидел Шаманов вблизи. Никогда прежде судьба не сводила Шуйцу с ними. Он много раз встречался с Обладающими, падшими, богами, даже Князя Ада довелось видеть, но они не шли ни в какое сравнение с этим. Само тело Шамана не отличалось от орочьего, но та сила, что пребывала в них, просто поражала. Она не была скрыта никакими естественными преградами, как у Обладающих. Она не была выставлена на показ, как у богов. Больше всего это походило на обнаженный
— Мстислав, как ты с этим сражался? — пораженно задал риторический вопрос Шуйца и телепатически передал Карателю: — Шаманы входят, Архимагистр. Огненный в ертауле, Земляной прикрывает.
— Вижу, Шуйца. Как состояние?
— Магию использовать могу. Тело восстановится минут через десять.
— Долго. Исцеляю так. Двигайся к остаткам внутренней стены и найди лук с хотя бы одной стрелой.
После слов Мстислава с жутким хрустом в теле Кащея встали на место выбитые суставы, срослись сломанные кости, за мгновения заросли все раны на теле. Не медля больше ни секунды, Шуйца превратился в ворона и стрелой метнулся к развалинам другой стены, прихватив с собой первый попавшийся лук и колчан со стрелами. Рядом во множестве лежали павшие ратники, в частности лучники-тролли с огромными ростовыми луками и стрелами, больше напоминающими сулицы.
Добравшись, наконец, до противоположной стены, Кащей вернулся к своему обычному облику и стал с ужасом наблюдать, как на родную землю бесконечным потоком выливается море орков. Каракорумский улус поливал врагов стрелами, но даже эти превосходные лучники не могли остановить несметные орды противника. Тем более всего лишь один улус погоды не сделает. Но им это и не нужно было. Постоянными щипками они направляли орков в нужном направлении, мешая им перестроиться или разойтись в стороны.
Как только орки оказались в тридцати метрах от передней линии стрелков, улус начал отступление, продолжая обстрел нападающих на скаку. Они успели лишить жизни многих орков, но потом пришли Шаманы.
Огромный огненный шар едва не испепелил весь полк, но вовремя вмешавшаяся Ксения выставила щит, так что всадникам пришлось лишь остановить коней, так как земля начала пучиться и разламываться. Огромных расщелин не образовалось, но быстрая скачка стала невозможна. Именно сейчас, когда к улусу начали подбираться противники, на поле боя вышли другие орки.
Пять дружин идеально ровным строем встали перед несущейся ордой, хладнокровно выставив перед собой щиты и копья. Чешуя лат холодно блистала на солнце, красные султаны на шлемах развевались на ветру. Каракорумский улус синхронно разделился пополам, словно расколовшись о скалы строя Пяти дружин, и разошелся в стороны, заходя во фланги орды и не прекращая обстреливать врага. А из-за спин воинов Нефритового императора вступили в бой маньчжурские стрелки, поливая градом стрел нападавших.
Орки Пяти дружин превосходно справлялись с противником, орудуя острыми дао и копьями. При этом каким-то образом умудряясь противостоять ударам Шаманов, укрываясь за общей магической защитой. Тем временем, главная дичь этой охоты начала приближаться к условной точке. Оба Шамана уже зашли в очерченный Карателем круг, и осталось лишь дождаться, когда будет отсечена пуповина, через которую прибывают все новые и новые орки.
Теперь настал момент сверхтяжелой пехоты. Огромные мисы, тяжело ступая по многострадальной земле, вышли из-под прикрытия мороков и широкими ударами топоров и молотов стали расчищать себе путь среди орков. Не забывая прикрывать друг друга, они двигались вперед, выстраивая из своих щитов в полметра толщиной живую стену, о которую разбивались тщетные атаки орков.
Горловина Доло-Нура была не так велика, тем более еще стояли остатки стен. Мисы раскидывали с пути крупные обломки и смыкали
— Кащей, слушай меня, — вновь раздался в голове голос Мстислава. — Теперь бери стрелу, стирай заводской глиф и накладывай на нее руны, которые я диктую. От наконечника к оперению, используя пятую расстановку. Мор. Агран. Иса. Феа. Грам…
Шуйца послушно следовал указаниям Карателя, все с большим страхом глядя на то, что у него получается. Руны ложились одна к другой, сливаясь в гальдрамюнд, но вместе они становились чем-то поистине ужасным. Второй раз на своей памяти Кащей видел что-то, что могло его убить с вероятностью девяносто девять и девять десятых процентов. Первым артефактом такого рода был лишь Гунгнир.
— А теперь жди сигнала. Держи на прицеле Шамана Земли.
Кащей с предельной аккуратностью наложил сияющую тьмой стрелу на тетиву и стал ждать, боясь лишний раз пошевелиться. Даже когда небо расколола слепящая вспышка света и раздался мощный гром, сменившийся не менее оглушающей тишиной, Шуйца бровью не повел. Что все это по сравнению со смертью, лежащей у него в руках?
А тем временем, Троян все же сумел отделить попавших на территорию Империи орков и Шаманов в изолированный пространственный карман. Хирд и гарнизон Доло-Нура остался где-то по ту сторону нерушимой магической границы, а вот улус усилил обстрел, кружась вокруг орков, сгрудившихся возле Шаманов, и осыпая их стрелами. А уж как взбесились Огненный и Земляной! От их совместных усилий начался настоящий армагеддон. Раскалывалась земля и изливала лаву, из-под купола магического барьера навстречу ей лился небесный огонь. Однако своими усилиями Шаманы только добивали тех, кто стремился их защитить — своих орков. Гальдрамюнд Мстислава, на который тот потратил столько времени, сиял перламутровым светом, словно тысяча солнц, но держал в себе буйство стихий, не выпуская наружу даже пылинки.
— Давай, Кащей!
Руки словно сами собой потянули тугую тетиву лука, сгибая жесткий композитный материал, глаза не отпускали цель уже долгие пять минут, пальцы с облегчением выпустили обжигающую холодом стрелу. Сила натяжения, помноженная на чары, придали снаряду такую скорость, что его даже не было видно, только резкий хлопок разрываемого воздуха. И вот, проскользнув меж толстыми ребрами орка, наконечник взрывается, разрывая внутренности и оплетая сияющими нитями заменивший душу Источник. Вторая такая же стрела пронзила Огненного. В следующий миг Кащей окончательно оглох и ослеп от душераздирающего «крика» плененного им Шамана. Это было сродни мощнейшему удару сейд, выжигающему разум. Неимоверными усилиями Шуйце удалось остаться в сознании и увидеть, как рассыпается магический барьер, лучники добивают последних оставшихся в живых орков, Ксения возводит ледяную стену на месте разрушенной до основания крепости, а Каратель хищной рысью мчится к сияющим душам Шаманов, однако, успевает схватить только одну. Душа Огненного оказывается в руке орка, облаченного в пышные длиннополые одежды яшмового цвета, буквально материализовавшегося из воздуха.
Секунда безмолвия, орк и Каратель внимательно осматривали друг друга.
— Здравствуйте, учитель, — уважительно поклонился орк Мстиславу, нарушив тишину и ловко спрятав в многочисленных складках своего одеяния душу Огненного Шамана. — Не видели Вас уже долгие годы. Вы сильно изменились.
На языке Империи гость говорил чисто и без акцента и смотрел на Карателя ровно, без присущей большинству робости.
— Как и Вы, Да Вейж, — невозмутимо поклонился в ответ Мстислав.
— Сейчас Наше имя Юи-ди, учитель. Просим забыть о прошлом, что стало слишком зыбким в это время.
— Вы правы, Ваше Императорское Величество.
— Видим, Вы отлично справились с поимкой Шаманов сами, — взгляд Нефритового императора упал на сияющую душу Земляного. — Отчего отказались от помощи?
— Мне показалось странным отдавать столь могущественную душу в незнакомые руки. Тем более две сразу. У меня было предчувствие, что если я сделаю это самостоятельно, то обязательно встречусь с Вами лично. Предчувствия меня не подвели.
— Вашей интуиции можно позавидовать, учитель. Жаль, что раньше Вы не могли ей научить других. Иначе Мы могли бы избежать многих ошибок, и причины нашей сегодняшней встречи не было бы вовсе.