Смертельное наследство
Шрифт:
— Полагаю, так оно и есть, дон Карлос, — уклончиво ответил посетитель. — Но мне представляется, что это скорее результат вашей деятельности, нежели ее щедрости.
Моралес кивнул:
— Возможно. Но меня печалит то, что она очень мало дарит другим людям, которые живут здесь.
Энрике Шпеер промолчал. По тону Моралеса он догадывался: тот что-то задумал.
— Я ездил в Медельин третьего дня. И знаешь, что увидел? Грязные улицы и полуразвалившиеся хижины, именуемые там домами. И это заставило меня основательно поломать голову. Почему люди живут так скудно, Энрике? Почему они
— Похоже, так обстоят дела во всей Колумбии, дон Карлос.
— Увы, я мало что могу сделать для всей Колумбии, но кое-что для тех, кто живет в этих краях, вполне в состоянии. Знаешь ли ты, что половина детей в этой провинции не ходят в школу?
Шпеер покачал головой.
— А знаешь ли ты, что значит быть бедным и больным? В Медельине я зашел в благотворительный госпиталь. Просто для того, чтобы посмотреть, как он функционирует, и… О ужас! Я бы не отдал туда даже собственную собаку!
— Существуют планы по возрождению этих земель. Надо сказать, что американская помощь направляется в основном в эту провинцию…
— Ох уж эти мне планы! — перебил собеседника Моралес. — Гринго, давая под них деньги, делают большую глупость. Когда политиканы и их друзья в Боготе заберут свою долю пирога, от этих сумм едва ли останется десять центов с доллара.
— Совершенно справедливо.
— Когда возникает проблема, Энрике, необходимо незамедлительно ее решать. — Моралес хлопнул кулаком левой руки по ладони правой. — У меня по крайней мере заведено так.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, дон Карлос?
— Я собираюсь поделиться своим состоянием с населением Медельина. Я построю там госпиталь. Современный госпиталь, где будут работать высокопрофессиональные и хорошо оплачиваемые колумбийские врачи. А еще я построю две школы. Большие, оборудованные по последнему слову техники школы, где будут учиться дети бедняков. — Моралес вкладывал в каждую новую фразу все больше патетики. — Ну и дома, конечно. Много домов. Недорогих, но приличных.
— Какая удивительная щедрость! — Шпеер, похоже, был впечатлен.
— Разумеется. Но насколько удивительная? Я имею в виду, сколько все это может стоить?
— Кроме денег на строительство, предстоят еще и высокие накладные расходы, — осторожно заметил гость.
— Об этих расходах можешь не беспокоиться: их оплатит местное деловое сообщество. Ну а церковь же обеспечит нас персоналом. Клирики постоянно рассуждают о социальной справедливости, не так ли? Пусть в таком случае поработают у нас учителями. Итак, во сколько мне обойдется строительство?
— Я обдумаю этот вопрос.
— Ну а приблизительно?
— Миллионов в пятьдесят. Возможно, больше. Тут многое зависит от сроков.
— А в какую сумму оценивается мое состояние, Энрике?
— Миллионов в сто двадцать-сто двадцать пять.
— В таком случае примемся за дело!
— У меня просто нет слов. Вы готовы передать жителям Медельина почти половину своего состояния?
— Да.
— Подобный жест сделает вас любимцем всей провинции. — Постепенно Шпеер начал понимать, что к чему.
— Правда?
— Несомненно. При подобных
Моралес хмыкнул: образ ему понравился.
— Похоже на то… А теперь скажи мне: как мы все это провернем?
— Если помните, вы владеете одной испанской строительной компанией…
— «Конструктора де Малага»? Она совсем маленькая.
— Верно. Но мы можем резко увеличить ее капитализацию. Для этого придется прокрутить и переместить значительные суммы. Впрочем, в скором времени они вернутся и поступят на счета совместного предприятия, которое фактически будет принадлежать вам…
— Пусть лучше фонду Моралеса.
На лице у Шпеера проступило любопытство.
— Да, я решил основать новый благотворительный фонд. Я поговорю об этом с Крусом и все улажу. Ну а ты пока займись перемещением средств.
— В таком случае мне придется слетать в Нью-Йорк.
— Слетай. И не забудь передать мой сердечный привет Прачке.
В четверг Том Клейтон поднялся рано и отправился на пробежку по пляжу. Ветер стих, а над Атлантикой всходило зимнее солнце. Двигаясь рысцой вдоль кромки прибоя и втягивая солоноватый воздух океана, Том еще раз мысленно прошелся по всем пунктам своего плана. Он навел по телефону необходимые справки — ему должно хватить дня, чтобы выполнить задуманное.
Часом позже Том, приняв душ и переодевшись в дорожный костюм, вышел из дома и запер за собой дверь. Окинув напоследок отчий дом задумчивым взглядом, он повернулся и зашагал с чемоданами в руках по подъездной дорожке к машине. В этот ранний час движение по шоссе между Лонг-Айлендом и аэропортом Кеннеди было редкое. Добравшись до места, он вернул фирме арендованную машину и отнес вещи в камеру хранения главного терминала, после чего сел в такси и поехал на Манхэттен.
Первым делом Том посетил адвокатскую контору «Суини, Таллей и Макэндрюс», где забрал официальные копии завещаний отца и деда. Потом тщательно их просмотрел. Как он и думал, в завещании Пата Клейтона не было ни слова о швейцарском счете. Вполне удовлетворившись этим фактом, Том положил документы в кейс, где у него хранились другие бумаги, взятые из отцовского дома. Утро было в разгаре, когда он приехал в офис Ассоциации нью-йоркских адвокатов, где один из нотариусов заверил подпись Ричарда Е. Суини. Покончив с этим, Том направился на Федерал-плаза, где находились официальные учреждения и где представитель государственного департамента окончательно узаконил заверенные копии ведомственной печатью.
В час дня Том должен был встретиться с сестрой за ленчем в ресторане «Джино» в Лексингтоне. Он уже сидел за столиком, когда в зал вошла Тесса. Как всегда, она выглядела очень элегантно и ее красивая фигура и новый костюм от Шанель привлекали взгляды не только мужчин, но и женщин. Том подумал, что сейчас сестра более чем когда-либо похожа их покойную мать, насколько он ее помнил. Кстати сказать, Тессе недавно исполнилось тридцать семь, и она находилась как раз в том возрасте, когда Елена Клейтон отправилась в лучший мир.