Смертельное шоу

Христофоров Игорь

Три головы одновременно повернулись в одну сторону. Одна из них стала еще краснее. Вторая снова провела языком по совсем уже пересохшим губам. А третья растянулась в улыбке.

– - Я так и знал!
– - объявил Андрей.
– - Это хохма! Ну, я сейчас этому Эразму-маразму рожу начищу!

Вскочив, он бросился к двери. Кровать проводила его с горестным вздохом: "Эх-эх-эх".

Санька шагнул влево, чтобы убрать бетонную колонну, закрывавшую от него вид на дверь. Щупленький Андрей с перекосившейся на спине белой майкой

и едко-красными трусами, за секунды воплотившись в нечто решительное и диктаторское, на котором уже и майка ощущалась не как майка, а как форменный армейский китель, щелкнул замком и рванул на себя дверь. И тут же из монолита превратился в кусок ваты.

– - Ой, девушка, извините, ради Бога извините!
– - как-то резко свернулся он весь, захлопнул дверь перед носом Нины и забегал по комнате.
– - Оденьтесь, волки, вчерашняя девка из оргкомитета пришла! Виталька, вставай!

Впрыгнувший в джинсы Игорек с яростью пекаря, разминающего тесто, стал качать белый холм. Розетка тут же перестала свистеть. Холм помолчал-помолчал и все-таки огрызнулся:

– - Уро-оды, дайте поспать... Вы же знаете, что это мне для здоровья нужно...

– - Ладно. Пусть лежит пока, -- решил Андрей.
– - Только не раскрывайся. Баба пришла...

Новенький костюмчик сафари сидел на нем не хуже, чем на английском колонизаторе прошлого века, собравшемся поохотиться на слонов. Не хватало только ружья в уверенных руках. Впрочем, слонов тоже не хватало. Наверное, их не было даже в приморском зоопарке, если, конечно, здесь он существовал.

– - Здравствуйте, товарищи!
– - озвучила свое появление в комнате Нина, когда Андрей все же решил открыть дверь.

– - Зра-а... а-а... а-а...
– - вразнобой ответили все трое.

За их спинами опять начала насвистывать что-то ритмичное розетка. Выходило похоже на танец маленьких лебедей Чайковского.

– - У вас чайник закипел, -- не угадала Нина.

– - Выключи, -- приказал Игорьку Андрей.

Спрятав руку за спиной, он снова помесил тесто. Белый холм лягнулся ногой и попал Игорьку по левому бедру.

– - Ой-йо, -- не сдержал он боль.

– - Горячий?
– - пожалела "ожегшегося" Нина.

– - Не очень, -- ответил за всех Андрей.
– - Проходите. Присаживайтесь.

Стула в комнате не было. Его роль Андрей доверил трем чемоданам, сложенным один на другой.

– - Спасибо, -- отказалась Нина.
– - Вы -- менеджер группы?

– - Да. Вроде как бы.

– - Вам нужно к десяти ноль-ноль подъехать в оргкомитет и пройти регистрацию.

– - Это далеко?

– - В центре города.

– - А Приморск -- большой город?

– - Для меня -- большой. Для вас, наверное, маленький.

– - После Москвы даже Париж -- маленький, -- с видом знатока пояснил Игорек.

Санька что-то не помнил, чтобы бас-гитара когда-нибудь посещал Париж. Может, во сне?

– - У входа в гостиницу будет стоять автобус. Вчерашний.

В девять тридцать отъезд. Попрошу не опаздывать. У вас пятеро членов группы?

– - Да!
– - вскрикнул Игорек.
– - Пятеро!

Набычившийся Андрей пожевал своими небритыми челюстями, сглотнул слова, сидевшие на языке, и Санька с удивлением проследил за его медленно опускающимся и еще более медленно поднимающимся кадыком.

– - Захватите документы на всех, -- не обратила внимания на вскрик Нина.

Если вчера она была в синем, то сегодня -- в сером. Костюм -двубортный пиджак и удлиненная юбка -- делали ее еще более похожей на учительницу. Такие девушки не умеют ни танцевать, ни громко смеяться. Рядом с ними воротит скулу от тоски. Но из них всегда получаются хорошие мамы.

На левой стороне груди у Нины, прямо на кармашке пиджака, висела пластиковая визитка. На ней было нарисовано что-то типа рога изобилия, красивые ровные буквы красного цвета образовывали рядом с рогом надпись "Голос моря", а под всем этим великолепием скромненький черненький шрифт объявлял имя и фамилию хозяйки документа: Лучникова Нина. Отчества почему-то не было. Видимо, в оргкомитете считали, что она еще до него не доросла.

– - Какие документы?
– - обернулся Андрей к тумбочке.

На ней все такой же постмодернистской композицией лежали комком джинсы, шапочка и черные очки.

– - Паспорта.

– - Всех пятерых?

– - Конечно, всех.

Андрей не умел смотреть сквозь ткань. Но сейчас ему очень хотелось увидеть, оставил ли хохмач Эразм паспорт в кармане джинсов или забрал с собой, чтобы породить еще один прикол. Почему-то сильнее всего представлялось, что паспорта внутри композиции из трех вещей нет.

– - У вас опять чайник закипел, -- заботливо проговорила Нина.

С ее слухом нужно было петь в ансамбле, а не работать в роли скучной канцелярской дамы.

– - Отключим, -- пообещал Андрей.

Санька перенес вес на левую ногу и рассмотрел из-за уплывшей вправо колонны Игорька. Он уже не прятал руки за спину и вообще никакого внимания на свистящий холм не обращал. Виталий слишком быстро научил его не выключать чайник.

– - До свидания, товарищи, -- сказала одному Саньке Нина, и он вдруг почувствовал, что у нее нужно о чем-нибудь спросить. Хоть о погоде.

Он вышел следом за Ниной из комнаты, обернулся и, строго сведя брови у переносицы, заставил Андрея закрыть за ними дверь.

Когда он вернулся примерно через десять минут, розетка уже не свистела. Изобретатель нового музыкального инструмента сидел на кровати с очумелым лицом. Казалось, что он не спал несколько суток.

– - Ты ничего ночью не слышал?
– - вел допрос Андрей.

Костюм сафари цвета осветленного хаки неплохо подходил к его пыточной роли. А слипшиеся в дреме глаза Виталия делали его похожим на аборигена, не понимающего язык пришельца.