Смертельное шоу
Шрифт:
– - В принципе как бы да, -- первым ответил Андрей.
– - Тогда, может, перекинемся в картишки?
– - Во что перекинемся?
У красавчика с каштановыми волосами была непреодолимая логика. Возможно, чтобы ее понять, требовалось отпустить волосы такой же длины.
– - В блэк-джек, -- потусовал он воздух тоненькими пальчиками.
Ни одного кольца на них не было. Ощущение поэта испарилось напрочь. Санька неотрывно смотрел на холеные, ровно остриженные ногти красавчика, и теперь уже он казался ему пианистом.
– - А вы сами не музыкант?
– -
– - Нет. Я -- экстрасенс, -- вяло ответил незнакомец.
– - Гипноз. Лечение. Предсказание судьбы...
– - С экстрасенсом опасно играть, -- хмыкнул Андрей.
– - Так не на деньги же! Так, просто время убьем.
– - Ты как?
– - повернул Андрей свое бандитское лицо к Саньке.
Такому лицу отказывать нельзя. Сразу зарежет.
– - Ну, если убить время...
– - Перебирайтесь ко мне, -- предложил красавчик.
– - Все равно два места рядом пустые.
– - И у нас -- одно, -- не согласился Андрей.
– - Тогда я к вам...
Когда его элегантный, явно не из самого дешевого бутика, костюмчик, возник в проходе салона, Санька сменил образ с музыканта на коммерсанта. У музыкантов не бывает костюмов с отливом. Растропович -- не в счет. Он деньги сделал скорее на политике, чем на музыке. В экстрасенса он пока не верил. Большинство встреченных им в жизни или замеченных на экране эсктрасенсов были или невероятно толстыми черноволосыми тетками или мужиками с удивительно грубыми чертами лица. А такой, как их сосед со самолету, запросто смог бы играть в фильме любовника. И зрители бы верили в такого любовника.
Но если бы Саньке шепнули, что на незнакомце не просто костюмчик с отливом, а эксклюзив от Verri цвета глубокий кобальт за 1100 "зеленых", он бы принял его уже за банкира.
– - А с чего вы решили, что мы -- музыканты?
– - устраиваясь боком в кресле, поинтересовался Андрей.
– - По подушечкам пальцев.
– - Серьезно?
Поднеся к иллюминатору растопыренную пятерню, Андрей изучал в свете, отраженном комковатыми облаками, пальцы и ничего на них не находил, кроме густой сетки морщин.
– - Да не у тебя, -- сразу перешел на "ты" красавчик.
– - А вон у него, у вашего гитариста.
– - У Эразма?
– - Если его так зовут, то у него. Меня, кстати, Витей кличут. Неплохое имя?
– - Нормальное, -- ответил за обоих Санька.
– - А тебя -- Александром. Точно?
– - Да.
– - А тебя -- Андреем.
– - Откуда вы...
– - Я же говорил, что я экстрасенс.
Карты в его пальчиках скользили беззвучно друг по дружке. Казалось, что он тусовал воздух, а не колоду.
– - Достать пикового туза?
– - в упор глядя на Саньку, спросил он.
– - Ну, достаньте...
– - Оп-па!
Перед глазами у Саньки закачалась карта с одиноким черным сердечком, пробитым стрелой. Стрела, видимо, вошла слишком глубоко в сердечко, потому что на виду осталось только оперение. Тоже черное.
– - Вы точно -- экстрасенс!
– - восхищенно выдохнул Санька.
– -
– - Я за вами регистрацию проходил. У стойки. Ваши билеты все видел. А на каждом из них -- фамилия, имя, ну, и так далее...
– - Так сразу бы и сказали, -- пробурчал Андрей.
– - Ну что? Поехали?
– - Только на интерес, -- снова за двоих сказал Санька.
– - Заметано!
Он резким движением сбросил на колени Андрея и Саньки по две карты и столько же положил на ручку кресла слева от себя. Когда его рука ныряла к их коленям, она напоминала змею, бросающуюся на жертв. Но боли от укусов не было. Просто карты выглядели кусками лейкопластыря, приклеенными на раны.
– - Что скажут господа понтеры?
– - вкрадчиво спросил Витя-красавчик.
– - А что нужно говорить?
– - не понял Андрей.
Возможно, он не понимал, в какую именно игру они играют.
На двух Санькиных лейкопластырях, которые оторвались от брюк почему-то слишком легко, не было ни одной картинки. Ни грациозная грудастая дама, ни валет с бешеными глазами, ни король с плечами культуриста не захотели к нему идти. На левой карте от густоты черных сердец зарябило в глазах. На правой сиротливо виднелось всего одно. Именно то, которое недавно демонстрировал Саньке красавчик. Только теперь оно казалось уже не сердечком, пробитым стрелой, а сгнившей свеклой, которую все-таки вырвали из земли. На левой карте, в уголках, красовались десятки, и Санька чуть не сказал: "Еще", посчитав туз за единицу, и уже почти под движение губ вспомнил, что в блэк-джеке туз может по желанию понтера идти и за единицу, и за одиннадцать.
– - Очко!
– - совсем не по-игорному объявил он, и Витя-красавчик в изумлении развел руками.
– - Я же говорил, тебе везет!
Когда он это говорил, Санька не мог вспомнить. Но спрашивать об этом не хотелось. Вполне возможно, что где-нибудь в аэропорту он ляпнул что-нибудь похожее, а вездесущий Витя случайно услышал.
– - Так что, пацаны, сгоняем теперь на деньги?
– - спросил он одного Саньку.
Тому в бок ткнулось что-то твердое. Но и без этого напоминания Санька помнил, что летят они на юг, что внизу, на земле, а точнее, у моря, разгар курортного сезона, и карточных шулеров больше, чем торговцев шашлыками. А торговцев шашлыками много.
– - Мы договаривались на интерес, -- стараясь не терять вид дурачка, ответил Санька.
– - Сразу видно, что ты -- солист, -- не поднимая глаз от колоды, совершенно спокойно произнес Витя-красавчик.
– - Заметно?
– - Голос чистый. А главную заповедь солиста знаешь?
– - Главную?
– - Ну да...
– - Петь не под "фанеру"?
– - Это не заповедь. Ее никто не соблюдает. Главная -- не пить холодного пива после выступления.
И показал в улыбке ровные зубы из металлокерамики. Настоящие зубы такими ровными не бывают. Матушка-природа не додумалась.