Смертельные искушения
Шрифт:
со мной.
Патрисия поднялась. Чертовски сексуальная женщина. Он мог бы пировать
на ней. Научить такому сексу, после которого она много дней будет в ступоре.
Таков дар Диониса: он мог доставить такое блаженство, на какое не способен ни
один смертный. Мог причинить боль удовольствием, а мог им исцелить: зависит
от того, чего ей хочется.
Ее голос стал напряженным:
– Он утверждает: все, что ты ко мне чувствуешь - часть проклятия.
– В какой-то мере. Но я и представить, любимая, не могу мужчину, не
способного
Патрисия вперила в него настороженный взгляд, не позволяя лести отвлечь
себя.
– И еще он проболтался, что я никогда не влюблюсь в тебя.
Нико, пытаясь скрыть главное, только пожал плечами.
– Когда ты со мной закончишь, то сама же и прикажешь идти на все четыре
стороны. Вот как оно действует.
– И мне здесь никто не дает права голоса?
– Ты больше меня не пожелаешь, более того, еще станешь удивляться, что
вообще спуталась со мной. Проклятие обладает чрезвычайным могуществом. А
что чувствую я – не должно иметь значения.
– Для меня имеет, - заявила девушка упрямо.
Нико приблизился к Патрисии и положил руки ей на плечи.
– Я доставлю тебе самое большое удовольствие, на какое только способен. И
буду счастлив это сделать не потому, что обязан, а потому что считаю: ты
заслужила его. Нет нужды притворяться, что тебе нужно большее.
Нико слегка надавил на плечи Патрисии, большие пальцы, лаская, пробежались по ее шее. Он искусен в соблазнении и утешении опечаленных леди, но в это мгновение надеялся, что ей этого не понадобится.
Патрисия прильнула к нему и легонько поцеловала его в нижнюю губу.
Во внутренностях начала разрастаться боль, требующая взять девушку, пока
не скрутила агония. Нико пытался уменьшить ее, дабы сохранить возможность
смаковать девушку. Удовольствие нельзя уравнивать со скоростью; чем
медленнее, тем лучше.
Все это время Нико был вынужден прислуживать тем, кто безжалостно
использовал свою власть, упоенных, что накинули на него, как домашнее
животное, узду. В древние времена их знали и принимали божественную природу; но мир переменился, и теперь они все тщательней вынуждены скрывать свою
суть. Эта девушка – единственная из всех, кто увидел его божественность и не впал
в панику, и первая, кто сказал, что любит его крылья и сожалеет о проклятии.
Нико склонился, чтобы подарить полновесный поцелуй, вдохнул медовый
аромат ее волос. Патрисия непоколебимо верила, что надпись – ключ к их
свободе, и однажды, освободившись, они смогут определить подлинность его
чувств. Однако Нико чертовски хорошо понимал, что все не так просто.
Патрисия мягко посасывала его губу, и уже очень твердый член Нико
приподнялся. Ему нужно удовлетворение и высвобождение, нужна она. Однако
необходимо
все
делать
на
ее
условиях.
Патрисия
назад.
– На сей раз я хочу тебя без одежды. Станцуй, Нико, для меня стриптиз.
Кровь
в
венах
вскипела.
Ей
хочется
поиграть.
Он подошел к колонкам, прикрепленным над дверью, открыл дисплей, позволяющий слышать музыку в клубе. Комнату наполнили тяжелые удары песни
Найн Инч Нэйлз11, и Нико начал пластично двигаться.
Он подавил улыбку, увидев, как взгляд Патрисии прочно приковался к
нему, когда мужчина снял рубашку и отбросил ее. Потом стал плавно, по спирали, вращать бедрами, словно профессиональный исполнитель экзотических танцев, одновременно кружа вокруг девушки. Нико на нее не смотрел, и только движения
тела показывали, как сильно он ее хочет.
Патрисия рассмеялась - легкий звук посреди резкой музыки. Нико провел
рукой по волосам, позволяя им рассыпаться. Ему хорошо были известны плясовые
ритмы каждого десятилетия, поэтому он частенько танцевал в клубе. Техника
менялась мало: энергичные движения в такт, использование тела, чтобы
соблазнять и увлекать.
Улыбка Патрисии стала шире.
– Сними это, Нико, - рассмеялась девушка.
Нико непринужденно расстегнул на джинсах молнию. Он поддразнивал ее, держа ширинку открытой, но повернувшись к Патрисии спиной, стал вертеть под
музыку задом.
Она зааплодировала. Наконец он приспустил брюки, позволяя им
повиснуть на бедрах, и, закинув руки за голову, продолжил ритмично двигаться.
– Это лучше, чем Рождество, - закричала Патрисия под шум музыки.
Какое-то время Нико соблазнял ее полуспущенными брюками, потом резко
стянул их с себя и швырнул Патрисии, оставшись в одних сандалиях. Смех
Патрисии затих, но в глазах сохранился горячий блеск.
Нико, извиваясь всем телом, протанцевал до нее, все еще не поднимая глаз
на зрительницу. Обвив одну ее руку вокруг своей шеи, собственную ладонь
положил ей на бедро, и уже с ней начал вальсировать.
Патрисия была теплой и податливой, и мужчина ощущал запах ее
волнения. Маковки грудей выступали из-под ее рубашки и бюстгальтера, задевая
его торс, и он был настолько тверд, что головка уже поднялась выше пупка. Тело
требовало, чтобы он схватил ее, раздел и оттрахал, но мужчина сдержал свои
низменные порывы.
Нико танцевал и поддразнивал, подлаживаясь к гибкому телу насупротив, наслаждаясь ощущением женщины рядом с собой. Она звонко рассмеялась.