Смертельные искушения
Шрифт:
полотенцем, плечи мужчины были покрыты мелкими капельками воды.
– Нико, - едва слышно произнесла женщина.
Последнее, что ей хотелось – это причинить ему боль. Патрисия до сих пор
не могла взять в толк, с чего это она вдруг решила продемонстрировать Андреасу
свое тело; вообще не понимала этого.
– Прости, - сказала она, раскаяние обрушилось на нее. – У меня такое
чувство, что я не в силах была остановиться.
– Знаю.
–
сел на кровать и провел рукой по ее голому бедру. Его завернутое в полотенце тело
было невероятным, и собственное тело снова стало пульсировать.
– Именно так все обычно и происходит, - проговорил он. – Сначала ты
хочешь меня, потом привлечешь Андреаса и он к тебе привяжется. Мы оба станем
тебе принадлежать, и в конце концов, так запутаемся, что освободиться без боли
будет невозможно. А потом все окончится. Ты уходишь - мы пытаемся излечить
разбитые сердца.
Она напряженно слушала.
– Не будет всего этого.
– Таков ход вещей.
– Я найду способ освободить вас, Нико. Чтобы у нас появилась возможность
понять, реально ли все это.
– Возможно.
Патрисия присела.
– Все так и будет; клянусь. А сейчас мне пора. У меня имеются кошки, которых нужно покормить, а через несколько часов открыть магазин…
Рука на ее бедре напряглась.
– Останься.
– Его глаза потемнели. – Поспи сегодня ночью со мной. Я знаю
великолепнейшее место с лучшими рогаликами в Манхэттене, где можно
позавтракать.
Патрисия, вообразив, как сын Диониса и нимфы рыщет в поисках «лучших
рогаликов», невольно расхохоталась.
– Ну хорошо, - согласилась она. – Я остаюсь. Хотя мои кошки никогда мне
этого не простят.
– Я оправлю Андреаса позаботиться о них. Он обожает кошек.
Она вновь было улыбнулась, но тут Нико развязал полотенце, и девушка
при виде его тела замерла от восхищения.
– Надеюсь, что в его обожание домашних животных входит их кормежка.
– Естественно. – Выключив ночник, Нико пробрался к ней под простыню. –
Как уже я говорил, в глубине души он настоящая киска.
– Верю, - проговорила Патрисия, дрожа как осиновый лист.
– Я верю тебе.
Возможность прижаться к Нико в теплой кровати, и, поцеловав, пожелать
ему спокойной ночи, стоила парочки возмущенных, обиженных кошек.
ВЕЛИКОЛЕПНОЕ место для завтрака, которое так нахваливал Нико, и в
самом деле оказалось прекрасным. Заведение, потчующее клиентов вкуснейшей
домашней выпечкой и расположенное в небольшом помещении, не светилось
модными нынче неоновыми вывесками, и, по-видимому, совершенно
конкурировать с модными ресторанами. Нико уминал полный завтрак, Патрисия
же доедала рогалик, и оба чувствовали себя друг с другом так комфортно, как
будто вместе уже целую вечность. Патрисия все размышляла, что конкретно
почувствовала, обнажившись перед Андреасом, а так же пыталась обдумать
утверждение Нико, что она захомутает их обоих, а потом бросит.
Патрисия, может, и совершала в жизни ошибки, но сиреной уж точно
никогда не была. Разрывать с кем-то отношения, потому что они отдалились друг
от друга или перестали быть совместимыми в быту – это одно; а вот использовать
и потом отвергнуть – это уже совсем другое.
Вдобавок Патрисия, несмотря на заверения Нико, сомневалась, что из
Андреаса вышел хороший кошачий нянь. Однако когда она до завтрака без
предупреждения под ручку с Нико заглянула в магазин, то увидела миски, наполненные водой, сытых и довольных кошек, Рыжую Китти, лежавшую
свернувшись клубочком, возле любимой игрушки. Исида же, словно сфинкс, восседала на нижней ступеньке и охраняла дом.
– Любит он мурлеток, - еще раз повторил Нико уже после того, как они
вышли из квартиры Патрисии. – Кошки похожи на него.
– Знаешь, никогда прежде не встречала таких странных субъектов, как вы
оба, - заметила она, когда они уже сидели визави в кабинке. – Даже когда
встречалась с прочими экстрасенсами.
Нико потягивал свой кофе.
– Приятно слышать, что я уникален.
– И это только одно из определений.
– Я тоже ценю тебя, - сказал он, подарив ей одну из тех улыбок, от которых
кровь быстрей бежала в венах. – За все минувшие века мне ни разу не встретилась
женщина, которой я мог бы показать свое истинное обличье. Выдавать себя за
другого – весьма непросто. И хотя нас против воли втянули в это, все же мы не
можем открыто себя явить. Большинство смертных не желает верить в
сверхъестественное, отрицает его. Особенно, если он живой и обитает среди них.
– И у меня тоже никогда не было выбора.
– Когда ты стала экстрасенсом?
– Он наклонился к ней, интерес этого самца
пьянил. Когда Нико смотрел на нее, он действительно простосмотрел, и на уме у
него не было ничего иного. Никогда еще мужчины не оказывали Патрисии
подобного внимания, и это кружило голову.
– Мне было около восьми, когда узнала о своем даре, - сказала она. – До
этого я ощущала чье-либо присутствие на предметах, однако как-то не