Смертельные искушения
Шрифт:
Получился густой, приторный напиток, но Патрисия с Ребеккой выпили его безо
всяких возражений.
– Это история, - начала Ребекка. – Или рацея, если пожелаете. Не думаю, что ее видел кто-то еще, кроме Беса, пока здесь не появились мы. Однако бьюсь о
заклад, что родом она из других мест, а уже греки перенесли ее на то, что и стало
впоследствии нашим остраконом, потому что по сути это нравоучение. Власть
Египта
наименования искажены либо уподоблены египетским, или же написание имен
богов настолько изменено, что получилось нечто новое. Основные затруднения
возникли именно здесь.
– Урок истории оставим на потом, - прервал Андреас. Нико был с ним
солидарен, но Патрисия их остановила.
– Отстаньте от нее. Она всю задницу отсидела за этим.
Ребекка, смутившись, вместо того, чтобы разозлиться, провела рукой по
утомленному лицу.
– Я пытаюсь донести до вас, что жрецы использовали египетские легенды, но этот древний миф возник еще до появления Амарны, более того – задолго до
возникновения греческой культуры. Легенда гласит, что боги пришли из
бескрайних земель. То, что начертано на этой стене – история о Нико и Андреасе.
Или же Николаусе и Андрее, как их звали в те времена.
Патрисия подалась вперед, в то время как Нико попытался скрыть укол
разочарования. Лицо Ребекки вытянулось, и он понял, что они зашли в тупик.
– О чем именно рассказывается? – спросила Патрисия. Ребекка взглянула
на свои записи.
– Легенда длинная и витиеватая, но если коротко, то говорится следующее: Николаус и Андреас были дики и неприрученны. У Николауса были мягкие
соболиные крылья; Андреас принимал облик роскошного снежного барса. Вместе
они бесчинствовали, преследовали и обольщали. И вот однажды похитили жрицу
Геры. Та влюбилась в них и выполняла все их прихоти, пока однажды они не
покинули ее во имя следующего завоевания. Жрица, отвергнутая и взъярившаяся, стала молить Геру, дабы та помогла ей отомстить. Гера же вручила ей особое
зелье, которым жрица и опрыскала Андреаса с Нико, пока те почивали.
Проснувшись, они начали преследовать следующую намеченную деву, как
внезапно случилось непоправимое. Вместо того чтобы дева удовлетворяла их
потребности, они оказались ее рабами, а на шее появились золотые цепи. Когда
же дева закончила ими наслаждаться, то вышвырнула вон, и с разбитыми
сердцами мужчины ушли прочь. То же произошло, когда они выследили
очередную юную
будет вечно.
– Ребекка вздохнула и убрала свои записи.
– Суть легенды: тот, кто
живет ради удовлетворения минутной похоти, будет наказан, полюбивший же
истинно, в награду получит счастье. В качестве показательного примера и
приводится миф о Николаусе и Андрее, они же наши Нико и Андреас. Вот и все.
Какое-то время присутствующие хранили молчание. Снаружи, далеко в ночи
чирикала птица, но в остальном стояла тишина.
– Все? – переспросил Андреас.
– Боюсь, что да, - ответила Ребекка. Андреас резко вскочил на ноги и,пройдя к входу, невидящим взором стал вглядываться во тьму. Нико протянул
руку Патрисии.
– Это легенда о преодолении порока вожделения, - хмуро произнесла
Ребекка. – И ни словечка о том, как освободиться от проклятия. Мне жаль.
Патрисия нахмурилась, но не от разочарования, а в замешательстве.
– Если в надписи нет ничего существенного, почемуже дионы так твердо
были настроены не дать ее найти? Не содержи она подсказок, они не
преследовали
бы
нас
с
таким
упорством.
Нико пожал плечами.
– Гера коварна. Может, она для того и послала их, чтобы отвлечь от того, что
у нас перед носом, и ввести в заблуждение, тогда как ответ – если он, конечно, вообще существует - лежит в другом месте. Или потому что Андреас предложил
мне новый способ повернуть в ране лезвие ножа.
– Ты имеешь в виду, мучить нас, - не оборачиваясь, проговорил Андреас.
– Что-то вроде того.
Ребекка поднялась.
– Ну, хотелось бы мне с ней поболтать. Спросить прямо сей же миг, чего
ради уже много столетий она удерживает вас в капкане. Нет, я, конечно, тоже
писала бы кипятком, займись ты со мной любовью, а потом свали, но нужно быть
совсем больной, чтобы из-за этого загнать тебя в ловушку. Думаю, ты извлек уже
урок.
Нико постарался сохранить безразличный тон: